Обнулись!
Шрифт:
Сперва он поставил симпатично украшенную зеленью тарелку с омлетом перед Стефанией. Затем сел на свое прежнее место напротив и, не задумываясь больше ни секунды, распределил половину сколпенных за последние годы очков характеристик в Интеллект.
Сознание помутилось, голова закружилась,
Стефания, кажется, и не заметила этого движения. С прежним безучастным видом она принялась ковырять омлет, время от времени медленно отправляю в рот по кусочку.
У Пластинина заломило виски, казалось, что из одного уха в другое, сквозь голову, проложили железную дорогу и теперь по ней без остановки гоняют миниатюрные, но очень шумные и энергичные товарняки.
Затем у него начался озноб, он встал, чуть шатающейся походкой проковылял за стойку. Сделал себе крепкий черный чай с бергамотом и сахаром.
Стефания, тем временем, закончила омлет. Съела все.
– Роман Павлович, спасибо, очень вкусно! Оказывается, вы хорошо готовите, – чуть повеселевшим голосом похвалила она и даже позволила легкую улыбку.
А у Романа резко начался жар, сначала он подумал, что это от чая, но быстро сообразил, что дело в перестройке организма. Не из-за повышенного ли интеллекта он стал таким догадливым?
– Вам плохо? – оживилась Стефания.
Он присел на высокий барный стул за стойкой, проигнорировав вопрос начальницы.
По внутренним ощущениям Романа, плохо ему было где-то на тридцать девять градусов и температура продолжала расти.
Стефания подошла к нему, приложилась
– Да вы весь горите! Не вставайте, я сейчас парацетамола принесу.
Сейчас Роман вспомнил, что читал где-то социальную рекламу, предостерегающую от единовременного повышения характеристики более, чем на две единицы. Но мало кто в жизни с такими ситуациями сталкивался. Обычно люди планировали все свое развитие заранее, составляли таблицы, схемы. И как только получали в распоряжение лишнюю единичку, сразу же вкладывали ее в заветную характеристику. Лишь некоторые чудаки по нескольку лет копили очки, чтобы затем разом скакнуть вперед в развитии. Нынче к таким чудакам мог отнести себя и Роман.
– Езжайте-ка вы домой. Отлежитесь как следует, – предложила Стефания.
Роман слышал все, как через воду, или через молоко… нет, кисель, сладкий тягучий кисель, в который слова падают словно камни: шлеп! шлеп! буль! буль! И почему такая хрупкая Стефания порождает такие громкие звуки? Громкие, но медленные, как медведи. Или медведи все-таки быстрые? Он ходил охотиться на медведя, давно, с отцом… и с Саней… и с ее отцом. Весело тогда было. Медведя, правда, они так и не встретили. Вот бы снова пойти на охоту, только теперь со Стефанией. Интересно, его папе понравится Стеша? Ах да, отец же умер. Грустно.
Он протянул руку к Стефании, хотел сказать что-то… приятное? Или ласковое? Сложно вспомнить. О чем это он вообще думает?
– Роман Пав-лоо-вич? – пыталась достучаться до него Стефания. – Вы меня слышите? Вам совсем плохо? Я скорую вызову.
Конец ознакомительного фрагмента.