Обняться, чтобы уцелеть
Шрифт:
– Спасибо, какие чудесные цветы… Какой ты милый! – Она кинулась к нему на шею. – Ой, как же я по тебе соскучи-и-илась… – проворковала она и потерлась щекой о его куртку. – Проходи скорее. Кофе будешь? Тогда пойдем на кухню. Я помню, ты любишь черный, очень крепкий и без сахара.
– Нет, ты знаешь, теперь я предпочитаю с сахаром и со сливками.
– Неужели? Извини, но у меня нет сливок. – Девушка заглянула в холодильник. – Было обезжиренное молоко, но кончилось…
– Тогда, может, попьем чаю? Я вижу, у тебя есть зеленый. –
– Ты хочешь зеленого чаю? – удивилась Олеся. – Ну, чудеса! Сколько я тебя раньше уговаривала его хотя бы попробовать, все уши тебе прожужжала, насколько это полезно, а ты только кривился: «Тьфу, гадость!»
– Видишь, теперь до меня наконец-то дошли твои доводы, – отшутился он. – Не прошло и года…
Девушка в очаровательном коротком халатике порхала по кухне, кипятила воду в электрическом чайнике, ставила цветы в вазу, доставала что-то из холодильника. Леонид любовался ею и думал: «Что-то она скажет мне сейчас в ответ…»
Наконец, когда приготовления были закончены и оба они оказались за маленьким столом, он решил, что настала пора начать разговор.
– Олеся, послушай меня… Мне нужно сказать тебе нечто очень важное.
– Да, любимый? – потянувшись через стол, она взяла его за руку и заглянула в глаза.
– Олеся, милая, я очень хотел бы, чтобы ты стала моей женой. Чтобы всю мою жизнь, независимо от того, сколько мне еще осталось, пробыть рядом с тобой… Создать счастливую семью и произвести на свет ребенка – сына Кольку…
– Ты делаешь мне предложение?
– Не совсем… – покачал он головой. – Предложение, надеюсь, будет потом, официальное. Разумеется, я поеду к твоим родителям просить твоей руки честь по чести, с шампанским и всем прочим… Но сначала мне нужно поговорить с тобой.
– Ты хочешь знать, согласна ли я?
– Да, но… Подожди. Все не так просто, как хотелось бы.
– А что такое? – По ее лицу пробежала легкая тень.
– Есть одно препятствие. И довольно существенное.
– Ты женат?
Леонид по привычке бросил взгляд на безымянный палец правой руки, на котором раньше носил обручальное кольцо. Но взгляду его предстали сильные руки Кирилла Рощина, и никакого кольца там не было.
– Нет, я не женат.
– Ну слава богу! А остальное не так важно, – она сказала это с такой уверенностью, словно в жизни действительно не могло существовать ничего страшнее штампа в паспорте.
– Все гораздо хуже, Олеся. Я болен.
– Болен? – до нее будто бы даже не сразу дошел смысл этого слова.
– Да, к сожалению, это так.
– И что с тобой?
– Рак желудка.
– Ты что, серьезно?
– Разве такими вещами шутят? – горько усмехнулся он.
Она машинально разломила хрустящий хлебец, но не стала есть, а принялась крошить на мелкие кусочки.
– А ты уверен? Может, это ошибка? Сейчас врачи часто ошибаются с такими диагнозами на ранних
– Нет, это не ошибка. Я проходил серьезные обследования, лечился… И стадия заболевания у меня, увы, далеко не ранняя.
– Вот как… Но почему я ничего не знала? Почему ты не сказал об этом раньше?
Он замялся:
– Видишь ли… Не хотелось беспокоить тебя понапрасну. Тогда я не понимал, насколько ты значима для меня. А сейчас знаю, что просто не могу без тебя жить… И вынужден сознаться тебе во всем.
– Ты скоро умрешь? – решительно спросила она.
– Года через полтора.
– Значит, через полтора года я стану вдовой? Одинокой и богатой?.. Ведь после твоей смерти именно я все унаследую?
Что его всегда удивляло в этой девушке, так это ее обескураживающая прямолинейность. И он решил пойти на хитрость, чтобы проверить ее.
– Олеся, прости, я обманул тебя, – проговорил он, потупясь. – Не было никакого прадеда, никакого наследства, нет никакой яхты в Адриатическом море… Вернее, яхта есть, но она принадлежит моему шефу. Так же, как и новый Ferrari, на котором я езжу.
– Вот как… – недоуменно протянула она. – Но зачем же ты?.. Зачем выдумал все это? Зачем обманул?
– Понимаешь, я действительно ездил в Европу вместе с шефом. Так получилось, что мы несколько дней провели вдвоем, много общались, вели откровенные разговоры. И он, видя, как я страдаю после нашего с тобой разрыва, сам придумал этот план. Он утверждал, что главное – произвести на тебя первое впечатление и помириться. А потом, если ты меня любишь, ты все поймешь и простишь.
Глаза Олеси неожиданно превратились в узкие щелочки.
– Передай своему шефу, что он придурок! – воскликнула она. – Что я, по вашему с ним мнению, должна понимать? Что ты решил просто купить меня? Что обман тебя развлекал? Что ты сначала исчезаешь! Появляешься! Врешь! Все твое – не твое! А теперь тебе плохо и нужна сиделка! Или это очередной обман? А ты знаешь, как тяжело ухаживать за раковым больным? И сколько это стоит? У моей подруги бабка умерла от лейкоза – врагу не пожелаешь!
Он смотрел на Олесю и диву давался – куда делась милая прелестница, очаровавшая его в особняке на Бульварном кольце?
– Мне казалось – ты говорила, что любишь меня… – пробормотал Леонид, но девушку это нисколько не смутило.
– Мало ли, что я говорила! Ты тоже говорил, что у тебя машина, вилла, яхта!.. А выяснилось, что на самом деле у тебя ничего нет, кроме опухоли в животе!
«Ну, вот тебе и сын Колька!» – эта горькая мысль посетила Голубева уже на лестнице. Он был так взволнован, что не стал сразу садиться в машину, а, чтобы успокоиться, прошелся немного по проспекту Мира, потом остановился перед киоском печати, бездумно разглядывая лежащие за стеклом глянцевые журналы, газеты, блокноты, ручки, игрушки и прочую мелочовку. Один из товаров внезапно привлек его внимание.