Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда
Шрифт:
Как отмечает в своих воспоминаниях Акакий Мгеладзе, который в 1930-е годы был одним из руководителей ЦК комсомола Грузии, вопрос о Косареве однажды был поднят им в одной из приватных бесед со Сталиным, во время которой им было сказано:
«Вопрос о Косареве два раза обсуждался на Политбюро. Проверку материалов поручили Жданову и Андрееву, они подтвердили, что заявление Мишаковой и других соответствуют действительности и материалоы НКВД не вызывают сомнений» [336] .
336
А. И. Мгеладзе. Сталин. Каким я его знал. C. 172.
Мгеладзе, считавший, что Косарев был невиновен или оклеветан Берией по личным мотивам, либо же стал жертвой судебной ошибки, тем не менее признавался:
«Я читал стенограмму Пленума ЦК ВЛКСМ, на котором снимали Косарева. И в выступлениях
Как отмечает Мгеладзе, Сталин далее подчеркнул, что ошибки бывают у всех; особенно много их было допущено в 1937 году, когда пострадало немало честных людей. Но, рассуждая об ошибках, Сталин не считал, что это каким-то образом относится к делу Косарева.
337
Там же.
А. В. Снегов упомянут в двух «расстрельных списках» и в обоих случаях с приговором по «первой категории» (расстрел): см. список от 7 декабря 1937 года по Ленинградской области [338] и список от 6 сентября 1940 года [339] . Несмотря на всё это, Снегов остался жив, был одним из делегатов XX съезда КПСС и умер в глубокой старости в начале 1970-х годов.
Как указывается в предисловии к Интернет-публикации «расстрельных списков»,
338
См.: http://stalin.memo.ru/spiski/pg05245.htm
339
См.:и справку http://stalin.memo.ru/spravki/13-383.HTM.
«Многие из тех, чьи имена попали в последние из публикуемых нами списков 1938 г. (эти списки сброшюрованы в 11-й том), были осуждены (и то значительно позднее) не только ВК ВС [340] , но и другими судебными органами (трибуналами, судами общей юрисдикции). При этом их зачастую приговаривали не к обозначенному в списках расстрелу, а к другим мерам наказания, а иногда даже освобождали. Например, выборочное изучение списка по Куйбышевской области, подписанного 29 сентября 1938 г., показало, что ни один человек из этого списка не был осуждён ВК ВС, а значительная часть дел была и вовсе прекращена» [341] .
340
ВК ВС – Военная коллегия Верховного суда СССР.
341
См.: http://www.memo.ru/history/vkvs/images/intro.htm.
И ещё:
«…Из этих 346 человек расстреляли не всех. Например, чекист Г. А. Саламов (бывший секретарь и ближайший сотрудник заместителя наркома внутренних дел В. М. Курского) был осужден к лагерному сроку, выжил и ещё в 1989–1990 гг. о нём писала “Правда” как о “невинной жертве сталинских репрессий”. Означает ли это, что Ульрих пользовался некоторой свободой в определении меры наказания, даже при том, что Политбюро уже утвердило персональные списки на расстрел, или между утверждением списка и заседанием ВК ВС он получил дополнительные указания – остаётся только гадать» [342] .
342
Там же. Прим. 22.
Комментируя решения январского Пленума ЦК 1938 года, Дж. Гетти и О. Наумов отмечают:
«Так, вина за массовые опустошения в партии (не без некоторых оснований) была возложена на бывших партсекретарей, которые большей частью были уже освобождены от обязанностей…
За последующие месяцы (после январского (1938) Пленума. – Г. Ф.) массовые изгнания из партийных рядов прекратились, большое число исключённых было восстановлено в партии, и впервые с 1933 года начался приём новых членов» [343] .
343
J. Getty, O. V. Naumov. The Road to Terror… P. 496–497 (подробнее см. главу 12). См. также: Ю. Н. Жуков. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. – М.: ТЕРРА, 2000, глава 2, C. 33–55.
Роберт Тэрстон подмечает другие особенности репрессивной политики 1938 года:
«Вышинский “подверг сомнению весь курс на террор”. “Без санкции генсека (Сталина. – Г. Ф.) Прокуратура никогда бы не предприняла шаги, которые
Свидетельство Чуянова показывает, что НКВД вышел из-под контроля на местном, если не общесоюзном уровне… Но все собранные здесь доказательства говорят о том, что террор оставил два следа: в одном случае Сталин подталкивал развитие событий, готовил показательные процессы и требовал беспорядочным образом арестовать сотни тысяч людей в 1937 году. С другой стороны, органы, действовавшие не по сталинским директивам, фабриковали дела, пытали людей, и сами стали обособленной властью (выделено мной. – Г. Ф.)» [344] .
344
R. Thurston. Life and Terror in Stalin’s Russia. P. 109, 112.
И. А. Бенедиктов тоже высоко оценивает значение решений январского Пленума для обуздания террора:
«Сталин, несомненно, знал о произволе и беззакониях, допущенных в ходе репрессий, переживал это и принимал конкретные меры к выправлению допущенных перегибов, освобождению из заключения честных людей. Кстати, с клеветниками и доносчиками в тот период не очень-то церемонились. Многие из них после разоблачения угодили в те самые лагеря, куда направляли свои жертвы. Парадокс в том, что некоторые из них, выпущенные в период хрущёвской “оттепели” на волю, стали громче всех трубить о сталинских беззакониях и даже умудрились опубликовать об этом воспоминания!..
Январский пленум ЦК ВКП(б) 1938 г. открыто признал беззакония, допущенные по отношению к честным коммунистам и беспартийным, приняв по этому поводу специальное постановление, опубликованное, кстати, во всех центральных газетах. Так же открыто, на всю страну говорилось о вреде, нанесённом необоснованными репрессиями, на состоявшемся в 1939 г. XVIII съезде ВКП(б). Сразу же после январского пленума ЦК 1938 г. из мест заключения стали возвращаться тысячи незаконно репрессированных людей, в том числе и видные военачальники. Все они были официально реабилитированы, а кое-кому Сталин принёс извинения лично» [345] .
345
И. А. Бенедиктов. О Сталине и Хрущёве. // Молодая гвардия. 1989, № 4. См.: http://stalinism.newmail.ru/benedikt.htm.
Лев Балаян в книге «Сталин и Хрущёв» подчёркивает, что террор не прекратился сам собой, а был остановлен рядом последовательных решений центрального руководства:
«Всего за 1938 год было принято целых шесть постановлений ЦК ВКП (б) по фактам нарушения социалистической законности. Кроме приведённого выше, это были: “Об изменении структуры ГУГБ НКВД СССР” (28 марта), “Об изменении структуры НКВД СССР” (13 сентября), “О структуре НКВД СССР” (23 сентября), “Об учёте, проверке и утверждении работников НКВД” (14 ноября), “О порядке согласования арестов” (совместно с СНК СССР 1 декабря). “Тройки” и “двойки” при НКВД были упразднены приказом наркома внутренних дел СССР (Л. П. Берия. – Л. Б.) 26 ноября 1938 года» [346] .
346
Л. А. Балаян. Сталин и Хрущёв. См. глава «”Большой скачок” Никиты Хрущёва»: http://www.stalin.su/book.php?action=header&id=6.
Говоря об упразднении «троек», Балаян ссылается на сборник «Расправа. Прокурорские судьбы» (М.: Юр. лит., 1990, C. 314) и ошибочно указывает дату 26 ноября 1938 года. На самом деле постановление имеет дату 17 ноября 1938 года (см.: Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Док. № 362, C. 607–611. Там же опубликованы все другие постановления за исключением постановления от 12 марта): док. № 340, C. 548–549; док. № 345, C. 554–555; док. № 360, C. 604–606.
Балаян продолжает:
«1 февраля 1939 года прокурор СССР А. Я. Вышинский доложил И. В. Сталину и В. М. Молотову, что Главной военной прокуратурой по просьбе секретаря Вологодского обкома выявлены факты особо опасных преступлений, совершённых рядом сотрудников Вологодского УНКВД. Как было установлено, фальсификаторы уголовных дел составляли подложные протоколы допросов обвиняемых, якобы сознавшихся в совершении тягчайших государственных преступлений… Сфабрикованные таким образом дела были переданы на тройку при УНКВД по Вологодской области, и более ста человек были расстреляны… Во время допросов доходили до изуверства, применяя к допрашиваемым всевозможные пытки. Дошло до того, что во время допросов этими лицами четверо допрашиваемых были убиты» [347] .
347
Документ опубликован в: Советское руководство. Переписка. 1928–1941 гг. / Сост. А. В. Квашонкин и др. – М.: РОССПЭН, 1999, док. 239, C. 398–400.См.: http://chss.montclair.edu/english/furr/research/vyshinsky_stalinfeb0139.html.