Обольщение ангела (Сердце ангела)

Грассо Патриция

Когда она подняла руки, чтобы прикрыть обнаженную грудь, он мягко остановил ее.

– Ангел, не прячь от меня свою красоту, – сказал он голосом, хриплым от долго сдерживаемого желания.

Роберта опустила руки и беспомощно уставилась на него изумрудными, наивными девичьими глазами.

– О, дорогая, как ты прекрасна. – Он опустил голову и приник к ее губам в нежном, пробном поцелуе. – Я не обманывал тебя на этот раз, – прошептал он возле ее губ. – Я просто неправильно оценил уровень воды.

Это заставило Роберту расслабиться – она улыбнулась

ему.

А Гордон обнял ее рукой за плечи и снова поцеловал. Потом раздвинул языком ее губы и скользнул внутрь. Нежно и замедленно он целовал ее, лаская языком рот. Потом начал гладить ее груди, и, потрогав большим пальцем чувствительные соски, подразнил их, заставив отвердеть.

Роберта прерывисто задышала от незнакомого, но невероятно сладостного ощущения. Ее кожа покрылась пупырышками.

– Нет, ангел, это произойдет не здесь, – медленно проговорил Гордон, почувствовав, что она испытывает сейчас. – У тебя должны быть лучшие воспоминания об этом. Здесь не очень подходящая обстановка. – Он снова поцеловал ее и прошептал: – Сегодня ночью, ангел. Я буду любить тебя сегодня ночью.

И заметив густой румянец, окрасивший ее щеки, добавил:

– Господи боже, ты краснеешь чаще, чем любая женщина из всех, которых я знал. А сейчас я собираюсь встать и помочь подняться тебе. Так что закрой глаза, если не хочешь покраснеть еще больше.

Она послушно закрыла глаза, и Гордон улыбнулся. Он помог ей подняться, а потом взял на руки и вынес на берег. Стоя на берегу, он очень медленно, заставив соскользнуть вдоль своего тела, поставил ее на ноги.

– Это греховно, наверное, то, что мы делаем, – сказала Роберта, смущенно взглянув на него.

– Какой же тут грех для давно женатой пары, такой, как мы с тобой, – ответил он. – А теперь отвернись и одевайся, а я повернусь в другую сторону.

Роберта повернулась к нему спиной и быстро вытерлась полотенцем. Потянувшись за рубашкой, она почувствовала какое-то движение позади себя.

– Не подглядывай, – сказала она.

– А мне нравится подглядывать, – возразил Гордон, восхищаясь совершенными формами ее тела.

– Ты сказал, что мы… – начала Роберта и, повернувшись, увидела, что он в упор смотрит на нее. Инстинктивно она опустила взгляд вниз. – Боже мой! – вскричала она и тут же отвернулась.

Гордон рассмеялся и взялся за штаны. Его жена была одновременно и невинным ангелочком, и невероятно соблазнительной для него. Трудновато ему будет дожидаться, пока она вполне созреет для плотской любви. Но зато уж потом…

– Это была Печаль или Забота, та речка, в которой мы купались? – спросила Роберта, чтобы скрыть свое замешательство.

– Знаешь, дорогая, я готов переименовать ее, – сказал он. – Отныне она будет называться Радость.

Когда они вернулись в охотничий домик, их там уже ждали: держа на коленях крохотного Смучеса, огромный Дьюи сидел перед очагом. Едва они вошли в комнату, он тут же поднялся, почти упершись головой в потолок.

– Все уже собрались в долине? – вместо приветствия

спросил его Гордон.

– Да, – ответил тот.

– Добрый день, Дьюи, – поздоровалась Роберта. – Как поживает Гэбби?

– Она тоже в долине. Она нужна вам зачем-нибудь?

Роберта отрицательно покачала головой. Дьюи поцеловал Смучеса в нос и позволил щенку лизнуть себя в щеку.

– Он ведет себя очень дружелюбно, хоть и англичанин, – подмигнул им парень и тут же добавил: – А вы, я вижу, играли в Адама и Еву.

Гордон бросил взгляд на жену. Она сделалась пунцовой до корней волос, словно ребенок, застигнутый за чем-то недозволенным. Что за недотрога.

– Тебе нужно что-нибудь? – спросил он у Дьюи.

– Ничего, я пришел, чтобы тебе помочь.

Гордон удивленно поднял брови.

– Ты забыл прихватить с собой виски и сумку для гольфа, – сказал великан. – Виски на столе, а сумка в углу.

– Вот спасибо, – улыбнулся Гордон. – Хочешь посидеть и выпить со мной?

– Гэбби убьет меня за это, – отказался Дьюи, покачав головой. – Я должен еще устроить скот на новом месте и подготовиться к ночному празднику. А вы придете?

Гордон повернулся к Роберте и пояснил:

– Сегодня ведь праздник костров. Все соберутся у огня и будут там до самого рассвета. Ты хочешь пойти?

– Если ты захочешь, я пойду, – ответила она.

– Хорошо, вот тогда мы и выпьем виски, – проговорил Дьюи, направляясь к двери. Проходя мимо Роберты, он положил ей в руки щенка и вышел за порог.

– Завтра утром мужчины устроят два костра, – сказал Гордон. – Потом женщины начнут прогонять между ними скот, а до того влюбленные могут прыгать вместе через огонь. – Голос его опустился до низкого шепота. – Это древний обычай, призванный обеспечить изобилие, и он приносит любящим счастливую судьбу. Ты хочешь прыгнуть со мной через священный костер?

– Почту за счастье, милорд, – шутливо ответила Роберта. – С вами хоть прямо в костер.

– Ты ужасно соблазнительна, – сказал Гордон, легонько целуя ее в губы, – но я должен, увы, почистить рыбу, или мы останемся без обеда.

Золотистое зарево заходящего солнца постепенно угасало на западе, и наконец лавандовые сумерки опустились на Хайленд. Держа в руках Смучеса, Роберта спускалась вместе с Гордоном вниз по тропинке, что вела в Глен-Эрей, находившийся меньше чем в миле от охотничьего домика.

Приблизившись к заводи, образованной слиянием Заботы и Печали, она увидела, что просторный луг между ними заполнен женщинами и детьми. Отдельно небольшой группой стояли мужчины, пришедшие пасти скот. Через две недели им на смену прибудут другие, а тех сменят третьи. Таким образом к концу лета каждый мужчина из клана Кэмпбелов проведет какое-то время на летних пастбищах.

– Папа! Папа! – раздались вдруг два тоненьких голоска, и Роберта увидела бегущих к ним Дункана и Гэвина. С радостной улыбкой на лице Гордон низко наклонился и схватил в объятия обоих сыновей.