Обольщение ангела

Грассо Патриция

Гордон беззаботно пожал плечами:

— Лавиния это переживет. Насколько я знаю эту женщину, ее сердце не так-то просто разбить.

И, закинув за плечи свои сумки для гольфа, двое мужчин зашагали дальше по коридору.

— Я отправлюсь в Арджил утром, — сообщил Гордон другу. — Будь готов на рассвете, если не передумаешь сопровождать меня.

Мунго с удивлением посмотрел на него:

— Ты же сказал Лавинии…

— Ливи узнает об этом, только когда я уеду. — Гордон подмигнул другу и добавил: — Подарок, который я

сегодня куплю, послужит ей утешением… Ах, черт, впереди еще одна, теперь уже двойная, доза неприятностей.

Мунго обернулся. Навстречу им плыли леди Армстронг и леди Элиот. Заметив мужчин, они приветливо заулыбались.

— Доброе утро, леди, — приветствовал Гордон двух своих бывших любовниц. И одарил их одной из своих обаятельных улыбок.

— Вы будете завтра вечером на королевском маскараде? — спросила леди Элиот, обращаясь к Мунго.

— Утром мы уезжаем из Эдинбурга, — вмешался Гордон.

— Бедняжка Лавиния будет так разочарована, — заметила леди Армстронг с фальшивой ноткой в голосе.

— Черт с ней, с Лавинией, — насмешливо бросила леди Элиот, все еще не сводя с Мунго приглашающего взгляда. — Я буду больше разочарована.

— У нас встреча с его величеством, и мы не хотим заставлять его ждать, — сказал Гордон, дергая друга за рукав. — Так что извините нас, леди.

— Зачем ты это сделал? — спросил Мунго, когда они пошли дальше по коридору. — Леди Элиот, кажется, заинтересовалась мной.

— Леди Элиот замужем, — напомнил ему Гордон.

— Гм, но ты-то спал с ней, — возразил Мунго. — Тогда ее замужество тебя не беспокоило.

— Замужние любовницы — это дорогое удовольствие, — наставительно заметил ему Гордон. — Спать с чужими женами — значит зря тратить свое время и силы. Тебе нужно поухаживать за какой-нибудь богатой наследницей.

— А как я это сделаю, если у меня никого нет на примете? — спросил Мунго.

— Для начала говори всем женщинам подряд то, что они хотят услышать, — посоветовал Гордон. — Говори красивой женщине, что она умна, а умной — что она красива.

— А если она и красива и умна?

— Шпарь по обоим направлениям, друг мой, — отвечал Гордон. — Действовать так — значит дать женщинам то, что они втайне желают, и тогда они пойдут за тобой, как на поводке, куда ты их поведешь. Точно так же надо действовать и с королем.

Мунго бросил на друга насмешливый взгляд:

— Значит, правду говорят люди.

— А что они говорят?

— Что среди Кэмпбелов мошенников больше, чем в других кланах честных людей.

Гордон ухмыльнулся:

— Благодарю за столь лестную оценку. — Он протянул руку и дружески обнял приятеля за плечи. — Ты слышал историю о том, как преподобный Джон Нокс играл в гольф в воскресенье, хотя сам же и запретил это?

Мунго отрицательно покачал головой.

— В одно прекрасное воскресное утро этот добродетельный реформатор уединился, чтобы тайком поиграть в гольф, — рассказывал

Гордон. — Бог увидел, чем этот лицемер занимается, и наказал его, сделав так, что тот одним ударом послал мяч прямо в лунку.

— Но это же не наказание, — удивленно заметил Мунго.

— Странно, что ты это говоришь, — ответил Гордон, искоса взглянув на друга. — Святой Петр сказал те же самые слова. Но бог поднял на святого Петра одну бровь и возразил: «Как это не наказание? А кому он сможет рассказать об этом?»

Мунго хмыкнул:

— Ну и поделом этому ублюдку. Мой дядя говорил, что воскресенье было самым лучшим днем недели, пока Джон Нокс не распорядился им по-своему.

Гордон громко расхохотался:

— Мой отец говорил то же самое… Но давай-ка поспешим, а то его величество нас заждался. Смекаешь, чем это пахнет?

— Да. Он выиграет больше денег, чем я могу позволить себе проиграть.

Торопясь на встречу с королем. Гордон и Мунго ускорили шаг. Но за углом они едва не столкнулись с кем-то, кто огибал этот угол с противоположной стороны. В тусклом свете коридора мужчина казался более мрачным и зловещим, чем сам Люцифер.

— Ого, мне чертовски повезло, — сказал незнакомец, улыбнувшись маркизу. — Я нашел вас без особых хлопот.

«Человек из клана Макартуров, — подумал Гордон, заметив на нем одежду в зеленую и черную клетку с желтой полосой. — Приехал сказать мне, что моя женушка выросла». Приглядевшись к незнакомцу, он понял, что перед ним Даб Макартур, один из его шуринов.

Даб Макартур был мужчина шести футов росту, мощного телосложения, с темными волосами и непроницаемыми черными, как безлунная ночь, глазами. Его широкая улыбка не столько располагала, сколько настораживала. В свои двадцать пять он очень походил на отца в молодости.

— Здравствуй, кузен Даб, — сказал Гордон, улыбаясь в ответ. — Что привело тебя в Холируд?

— Сейчас узнаешь.

Гордон удивленно поднял на него брови. Он повернулся, чтобы представить своего спутника, но запнулся, заметив холодную ненависть, сверкнувшую в голубых глазах друга при взгляде на Даба. Почему Маккинон питает такую сильную неприязнь к Макартурам? Это не сулило ничего хорошего их давней и крепкой дружбе. Ведь, в конце концов, его малолетняя жена была единственной дочерью главы клана Макартуров.

Отогнав эти мысли, он вновь изобразил на лице приветливую улыбку и проговорил:

— Познакомься с Мунго Маккиноном, одним из моих ближайших друзей.

— А вы, случайно, не родственник моей кузины Гленды?

— Ее мать, Антония, была сестрой моего покойного отца, — ответил Мунго.

Даб дружески протянул ему руку со словами:

— В таком случае, мне вдвойне приятно познакомиться с вами.

Мунго заколебался, переведя взгляд с глаз Макартура на его протянутую руку. И наконец ответил на рукопожатие, но улыбка так и не коснулась его лица.