Обольщение миледи
Шрифт:
Рейнер побледнел и попятился к двери.
– Я ничего такого не сделал, – пробормотал он. – Это был не я.
Вот и доказательство его соучастия в преступлениях. Элиан еще больше разозлилась, но теперь уже на себя. Кому, как не ей, знать, что отец снова что-то замышляет? Его камзол еще одно тому доказательство. Он тратил деньги, которых не имел, надеясь, что один из его планов сработает и он разбогатеет.
– Нет, ты кое в чем замешан. Я в этом не сомневаюсь. Я даже знаю, в чем именно. Ты защищаешь этих разбойников корысти ради. – Негодование Элиан росло. –
В глазах Рейнера полыхнул огонь. Он вздрогнул.
– Я не повинен ни в чьей смерти, ни мужчины, ни детей, – прорычал он скорее в панике, чем в ярости.
– О нет. Ты виноват, – возразила она. – Ты не можешь скрыть свой грех, потому что дрожишь как осиновый лист. Знаешь, что на этот раз не избежать расправы. – Элиан перевела дух и, скрестив руки на груди, устремила на отца гневный взгляд. – Ты все равно умрешь, хотя, возможно, не на виселице, как того заслуживаешь. Меч сэра Джоса совершит правое дело. Он непременно убьет тебя за содеянное! – Ее слова прозвучали как приговор.
– Как смеешь ты обвинять меня в том, чего я не делал? Я твой отец, я дал тебе жизнь!
– Ждешь от меня преданности? Но я ничего тебе не должна! Особенно сейчас, когда ты обобрал меня до нитки. Нимало не заботясь о моей судьбе, лишил меня будущего. Да еще рассчитывал, что твой враг использует меня в твоих интересах. Нет, после того, что мне стало сегодня известно, можешь считать себя счастливчиком, если я пролью хотя бы слезинку над твоим гробом, когда ты испустишь дух.
Голова Рейнера дернулась, как от удара. Лицо стало свирепым, он ощерился и, занеся кулак для удара, ринулся к ней.
Элиан не дрогнула. Гнев вытеснил страх. Пусть изобьет ее. Пусть убьет, только бы Джос не возненавидел ее. Лучше умереть, чем быть в глазах людей дочерью мерзавца, без чести и совести, способного убивать ни в чем не повинных людей.
Словно прочитав мысли дочери, Рейнер внезапно остановился. Его ярость вдруг испарилась. Он зажмурился и медленно выпустил из груди воздух. Занесенная для удара рука безвольно упала. Когда он снова открыл глаза, ни злости, ни страха больше не испытывал.
– Ты права, дочь, – произнес он тихо. В голосе его звучало раскаяние. – Ты ничего мне не должна, ни единой слезинки, когда я уйду в мир иной. Я использовал тебя. За что должен молить Господа о прощении.
Элиан ушам своим не верила.
– Как это понимать? – удивилась она, предпочитая привычную грубость хитрости.
– Ты права, – продолжал он. – Я был плохим отцом. Не заботился о детях. Ставил превыше всего собственные интересы. Пытался использовать тебя как шпионку против благородного бастарда. Знай я, что настоятельница станет меня слушать, немедленно бросился бы к ней и на коленях молил простить меня и взять тебя под свое крыло.
Элиан смотрела на него с отвращением. Неужели он считает ее полной идиоткой? В отличие от ее матери и сестер Элиан не так-то легко запугать или ввести в заблуждение. На этот раз он запятнал душу убийством.
– Попытайся
– Как соучастник злодеяния, ты вообще не вправе защищаться, – резко произнесла Элиан.
– Я ничего не сделал, – сорвался на крик Рейнер, но быстро овладел собой и умоляюще вскинул к ней руку. В глазах его блеснули слезы. – Помоги мне!
Помочь ему? Даже если бы она любила его всем сердцем, все равно не помогла бы после того, что он сотворил. И дело было не только в лорде Хейдоне и двух его погибших дочерях. В схватке убили также семерых купцов с их охраной и сопровождающими. И вина за злодеяние полностью лежит на ее отце.
– Я не Господь Бог! Только он волен распоряжаться твоей жизнью и смертью, – сказала Элиан. – Если ты и впрямь невиновен, ищи защиту у Бога. Пади перед ним на колени и поклянись в своей невиновности. Он все видит и воздаст за содеянное по заслугам. После этого можешь смело выходить на поединок с сэром Джосом, зная, что отец небесный будет управлять твоим мечом и ты выйдешь победителем из поединка. Так весь свет узнает, что твоя душа безгрешна.
– Твоей вере можно позавидовать, – вздохнул отец. – Хотел бы я иметь столько же душевных сил, как и ты. Не отворачивайся от меня, Элиан. Ведь в твоих жилах течет моя кровь. Помоги мне убедить сэра Джоса, что я не в ответе за то, в чем он меня обвиняет.
Рейнер схватил ее за руки и привлек к себе.
– Элиан, ты моя дочь, мое дитя, – произнес он, его потеплевший голос окрасили чувства, которых он прежде не ведал. – Не хочешь сделать это ради меня, сделай ради себя, ради своего доброго имени. Чтобы лживые обвинения сэра Джоса не запятнали твою репутацию.
Отец не вызывал у Элиан никаких чувств, кроме отвращения. Даже его прикосновения были ей омерзительны. Как и обычно, отец хочет использовать ее в своих интересах. На этот раз, чтобы избежать наказания.
Господи, спаси и сохрани! Отец вместо себя отправит ее на виселицу либо сам расправится с ней, чтобы спасти свою шкуру, как только она выполнит его просьбу.
При мысли об этом Элиан уперлась ему в грудь руками и оттолкнула от себя. От неожиданности Рейнер вскрикнул и, покачнувшись, отступил назад, разомкнув руки. Элиан устремилась к двери.
– Нет! – взревел Рейнер, схватив ее за руку. Пронзительно вскрикнув, Элиан ткнула его локтем в грудь. Ловя ртом воздух, он ударился о стену. Воспользовавшись его замешательством, Элиан распахнула дверь.
Сэр Гилберт, стоявший по другую сторону двери, обернулся на шум и, пораженный, вытаращил глаза и разинул рот. Элиан, выбежав из кабинета, сбила Гилберта с ног.
– Ты мне нужна! – раздался за спиной вопль отца. Да, она нужна ему, чтобы вместо него сунуть голову в петлю. Рука отца вцепилась ей в плечо. Элиан взвизгнула и бросилась в толпу, подступившую к двери.