Обольщение в красном
Шрифт:
Хоксуэлл быстро ушел, а Себастьян снова закрыл дверь.
– Девять часов, – промолвила мисс Келмслей. – Именно в это время отправляется первый экипаж. Я сама собиралась уехать в нем.
Одрианна удачно скрывала свою нервозность. Если не считать того, как она сильно сжимала руки, и меланхоличного выражения в ее глазах, никто бы никогда не догадался, что ей вскоре предстоит разговор с мировым судьей.
Волосы у нее были темно-каштанового цвета. Но красноватого оттенка пряди было видно даже сейчас. Ее зеленоватые глаза так и манили к себе. Теперь, при слабом естественном освещении, Себастьян понял,
Настолько привлекательной, что Себастьяну понадобилось замереть на мгновение, вспоминая их поцелуй. Потом он подвинул стул боком к камину так, чтобы сидящий на нем человек все равно смотрел на огонь.
– Прошу вас, сядьте сюда, – попросил Себастьян. – Войдя в комнату, судья поймет, что вы – леди, и это повлияет на весь разговор.
Она повиновалась. Себастьян взял пистолет, всю ночь пролежавший на столе, и положил его на каминную полку, где он не сразу попадался на глаза.
В дверь опять постучали, правда, не так резко, как стучал Хоксуэлл. Эта некоторая робость внушала надежду.
Сэр Эдвин Томлисон был высоким и очень худым, его густые черные волосы кое-где уже тронула седина. Нерешительно сжатые губы, то, как он представился, входя в комнату, многое сказали Себастьяну. Без сомнения, статус мирового судьи доставлял ему удовольствие, однако его обязанности, связанные с выполнением служебного долга и установлением правосудия, не были ему милы.
– Лорд Себастьян Саммерхейз… – Сэр Эдвин поклонился. – Однажды мне выпала честь познакомиться с вашим братом – еще до того, каком пошел на войну и… – Его голос дрогнул. Лицо сочувственно сморщилось.
– Не сомневаюсь, что и вам досталось на войне, сэр Эдвин, – кивнул лорд Себастьян. – Насколько помню, за ваши подвиги вас произвели в рыцари?
Лицо сэра Эдвина засияло. Провинциальный сквайр, ставший рыцарем, был приятно удивлен, узнав, что брату маркиза известна его история.
Себастьян представил ему мисс Келмслей. Сэр Эдвин выразил удивление, услышав ее имя, которое явно было ему знакомо.
– Случилась неприятная история, сэр, – сказал он Себастьяну. – Внизу собралась целая толпа, все ужасно возбуждены и только и говорят о том, что здесь произошло прошлой ночью. Эти разговоры вот-вот дойдут до Брайтона, а к ночи обо всем будет известно в Лондоне, так что нам необходимо откровенно потолковать.
– Этого я и хочу, – сказал Себастьян. – Я уже сказал хозяину гостиницы то, что говорю сейчас вам. В комнату проник неизвестный, который выстрелил в меня. Я захотел его задержать, но он убежал.
– Вы можете описать этого человека?
– Я не очень хорошо его разглядел. Все произошло очень быстро. Возможно, он думал, что в комнате будет только чей-то багаж, а хозяева ужинают внизу. Увидев меня, он был удивлен не меньше моего, – добавил Себастьян. – Но на нем была примечательная шляпа. Коричневого цвета, скорее всего немодная… – Он подробно описал шляпу.
Сэр Эдвин внимательно слушал. Бросив на Одрианну быстрый взгляд, он задумчиво подошел к окну. Выглянув в окно, сэр Эдвин тихо промолвил:
– Так это дочь Хораса Келмслея, сэр? В Англии не найти человека, который не слышал бы этого
– Я вас прекрасно понимаю. Задавайте мне эти вопросы, и я отвечу вам на них как джентльмен, позволив себе открыть то, что открыл бы любой джентльмен.
– То есть вы хотите сказать, что истинный джентльмен дал бы ответы не на все вопросы? – уточнил сэр Эдвин.
Себастьян не ответил. Он решил, что красноречивое молчание скажет больше слов. И черт с ней, с репутацией Одрианны!
– Долг призывает меня передать вам слова хозяина гостиницы, который сообщил мне, что мисс Келмслей выстрелила вам в руку и ранила вас, сэр.
– Хозяина гостиницы тут не было, так что он не может ничего знать, – заявил Себастьян. – Прошу вас поверить моему слову: здесь был третий человек, мужчина, как я вам и сказал. Если вы потребуете, я поклянусь в том, что она ни в чем не виновата. При необходимости я буду ходить на суды квартальных сессий [1] , но я бы попросил вас избавить ее от них, тем более что обвинение совершенно нелепо.
[1]Съезды мировых судей графства; созываются четыре раза в год для рассмотрения уголовных и гражданских дел. – Здесь и далее примеч. пер.
Сэр Эдвин покраснел. Потребовать такого от джентльмена, который дал ему честное слово, – это оскорбление. Мысль о том, что лорда Себастьяна обвиняли в том, чего не было, приводила его в смятении. И все же он бросил еще один нерешительный взгляд на Одрианну.
– Странно, что она еще здесь, учитывая вашу роль в этом расследовании, лорд Себастьян, – промолвил сэр Эдвин. – Мне бы в голову не пришло, что вас двоих могут… связывать продолжительные отношения.
– Но эта странность ведь не имеет отношения к вашим обязанностям, сэр?
– Да, сэр, вы правы! Если здесь был третий человек, не имеет. Я постараюсь не упоминать ее имени при расследовании, но если этого у меня не получится… Может быть, мне стоит сказать, что мисс Келмслей приехала сюда, чтобы раздобыть какую-то информацию, связанную с деятельностью ее отца? Это могло бы как-то объяснить ее присутствие, не очерняя ее репутации.
– Можете говорить что хотите, сэр, и пусть другие думают что угодно. Правда в том, что она не стреляла из этого пистолета, – заверил его Себастьян.
Сэр Эдвин кивнул:
– Кажется, я понимаю, что тут произошло, сэр. Себастьян взглянул на свои карманные часы.
– Сэр Эдвин, первая карета отправляется в Лондон через пятнадцать минут, – сказал он. – Мисс Келмслей хочет вернуться домой. Я прошу вас спуститься вместе с ней вниз и проводить до экипажа, чтобы любопытные и грубияны не засыпали ее вопросами.
Сэр Эдвин приосанился.
– Разумеется, – согласился он. – Думаю, и тех и других там внизу хватает. И избавить мисс Келмслей от их расспросов – дело доброе. – В его глазах вспыхнул новый огонек. Критический, как показалось стоящему перед ним джентльмену, которого никогда не заподозрят в худшем, в то время как мисс Келмслей придется заплатить любую цену, которую потребуют у нее за этот нелепый эпизод.