Обольститель

Холт Виктория

Возможно, ей следует спросить мадам Швелленбург. Шарлотте не хотелось говорить на эту тему, но Швелленбург — немка и поэтому скажет все честно. Она никогда не выбирала слова и отличалась прямодушием.

Пока Шарлотте завивали и укладывали волосы, она думала о женщинах из своего окружения. Ей нужна молодая девушка, а их-то здесь и не было. Не найти тут и красивой леди... во всяком случае, такой, которую счел бы красивой восемнадцатилетний юноша. Но самое главное требование — осторожность. Проблема заключалась в том, что чаще всего молодость и осторожность — взаимоисключающие качества.

Не поговорить

ли об этом с королем? Она представила смятение короля при мысли о необходимости подыскать сыну любовницу. Шарлотта удивилась самой себе. Но она пребывала в отчаянии; однако она доказала в прошлом, что хоть и казалась робкой, все же, приняв решение, могла действовать смело.

Она хотела спасти принца от безумия, а короля — от волнений; несомненно, ради этого стоило отступить от своих обычных моральных правил.

Мысли об интриге возбуждали ее. Это был тот редкий в ее замужестве период, когда она не находилась в положении. Король согласился с ней в том, что ввиду слабого здоровья их четырнадцатого ребенка, Альфреда, а также Октавия, вероятно, пришло время перестать рожать детей.

Допустим, ей удастся найти подходящую женщину, которая уведет принца от его испорченного дяди и вернет Георга в родительский круг. Этот результат оправдает любые средства.

Она решила выбрать удобный момент и выяснить у Швелленбург, что говорят фрейлины; возможно, с ее помощью она установит, нет ли среди приближенных королевы женщины, обладавшей красотой, способной покорить принца, и осторожностью, способной удовлетворить его мать.

***

Мадам фон Швелленбург находилась в своей комнате среди жаб, сидящих в клетках, когда мадам Хаггердорн сообщила немке, что королева вызывает ее к себе.

Прежде чем выполнить приказ, Швелленбург заставила мадам Хаггердорн восхититься умом ее любимой жабы; для этого она постучала табакеркой по клетке.

— Он понимать. Он понимать,— оживленно воскликнула немка.— Слушай... он квакать. Слышишь?

Мадам Хаггердорн сказала, что это удивительное зрелище. Она, как и все окружение королевы, боялась обидеть Швелленбург. Все недолюбливали немку, король предпринял две слабые попытки отправить ее назад в Германию, но по какой-то причине королева, не слишком сильно симпатизировавшая Швелленбург, все же настояла на том, чтобы она осталась в Англии. Король, желавший, чтобы жена не вмешивалась в важные дела, позволил ей полностью распоряжаться своим окружением. В итоге Швелленбург осталась; ее высокомерие и наглость возрастали с каждым днем. Отталкивающее лицо Швелленбург смягчилось любовью к животным; только к ним она питала нежные чувства; Хаггердорн напомнила ей, что королева ждет.

— Пойду, когда хочу,— заявила Швелленбург; она преднамеренно начала стучать по клеткам и восхищенно прислушиваться к кваканью ее питомцев.

После ухода Хаггердорн Швелленбург с нарочитой неторопливостью направилась в покои королевы.

Шарлотта была одна; она предложила своей Хранительнице Гардероба сесть.

— Я хочу поговорить с тобой о принце Уэльском,— сказала королева.

На лице Швелленбург появилась улыбка, с которой она обычно смотрела на своих любимцев. Ей было приятно считать

себя конфиденткой королевы.

— Он есть необуздан,— сказала немка.— Очень необуздан. Слишком много пить, играть в карты, любить женщин.

— Боюсь, что да,— произнесла королева.— Король огорчен.

Швелленбург обрадованно кивнула; она была довольна тем, что король огорчен. Он пытался отправить ее назад в Германию.

— Что ты слышала? Что он содержит актрису?

— Все говорить. Все знать. Пить... иметь дом на Корк-стрит. Герр принц очень необуздан.

— Боюсь, в этих слухах есть правда. Женщины много об этом говорят?

— Все время. Все говорить.

— Кто-нибудь из них... завидует этой актрисе? Швелленбург изумленно округлила глаза. Королева продолжила:

— Возможно, кто-то из молодых и хорошеньких... чувствует... что не прочь оказаться на ее месте.

— Одна уже была. Хэрриот Вернон...

— Я знаю о ней. Ее изгнали со двора.

— Ему нравится Мэри Гамильтон... больше никто.

Мэри Гамильтон! — подумала королева. Нет, это бесполезно. Нельзя возродить старое влечение. Он бросил Мэри Гамильтон, познакомившись с актрисой; он не вернется к ней.

— Мне не нравятся его друзья. Я думаю, эта актриса дурно на него влияет, водит к дяде. Если бы нашелся кто-то при дворе... в Кью... конечно, я не поощряю безнравственность, но молодой человек нуждается в... подруге. Ты меня понимаешь, Швелленбург.

Швелленбург поняла ее. Она пробормотала:

— Эти девушки... они необузданные. Как герр принц. Думают только о... танцах... мушках, румянах, белилах. Англичанки. Немецкие девушки вести себя, как им говорить. Гораздо лучше.

Королеву вдруг охватило радостное волнение. Немецкая любовница для принца. Превосходная идея! Но где ее найти? Король устранил всех немок, приехавших вместе с Шарлоттой — за исключением Швелленбург и Хаггердорн. Возможно, есть еще одна или две немки, но они стары, как она. Нет, им нужна молодая, цветущая девушка из Германии — дисциплинированная, осторожная, готовая выполнять их указания.

— Спасибо, Швелленбург.

Она на самом деле испытывала чувство благодарности. Швелленбург подала ей идею.

Когда Хранительница Гардероба удалилась, Шарлотта села и принялась писать в Мекленбург-Стрелиц. В этой бедной маленькой провинции всегда имелись люди, мечтавшие попасть в Англию, под покровительство королевы Шарлотты.

***

В Камберленд-хаусе герцог и герцогиня тоже говорили о принце.

— Ты считаешь,— спросила герцогиня своего мужа,— что он счастлив в нашем обществе, как прежде?

— Он приходит сюда.

— Но не так часто. И всегда сидит в углу с Фоксом и Шериданом. Они нередко уходят рано — наверно, чтобы отправиться в Девоншир-хаус.

— Я считаю, что мы принимаем его роскошно.

— Он потерял немало денег за нашими столами.

— По собственной воле.

— Но он отдаляется от нас. Я это чувствую. Думаю, за этим стоит леди Целомудрие. Мы ей не нравимся.

— Она боится, что ты затмишь ее красоту.

— И она помнит, как ты добивался ее. Она может думать, что ты до сих пор готов посягнуть на ее добродетель. Это так?