Оборотень моих кошмаров
Шрифт:
Купе на двоих с кроватями, застеленными белоснежным бельем, мини-бар, собственный туалет и душевая комната размером с мою кухню. Не хватало разве что личного повара, впрочем, я знала, что в вагоне-ресторане кормят чем-то изысканным и непроизносимым по первому требованию клиента.
— Кого ты убил, чтобы здесь очутиться? — спросила я.
Артем помог мне убрать чемодан и обворожительно улыбнулся:
— За кого ты меня принимаешь, Кира?
Он напомнил мне сытого кота, который обустроился в хозяйской спальне, положил пушистый хвост на подушку и теперь царапает
— За чудовище, которое одурманило мой разум и заставило пойти за собой, — хмыкнула я. — Кстати, куда мы едем? Я не услышала конечной остановки.
— В Москву, куда же ещё. Все дороги ведут туда.
Чудовище тем временем стянуло через горло джемпер и осталось не очень-то обнадеживающе полуголым. Он собрался брать меня нахрапом, что ли?!
— Не хочешь одеться? — уточнила я осторожно.
— Не хочешь раздеться? — парировал Артем, но заменил джемпер футболкой, которую вытянул из своей сумки, собранной впопыхах. — Тут жарко, — добавил он. — От близости к тебе, в том числе.
— Ещё не поздно сойти и никуда с тобой не ехать.
— Поздно, — сказал он, и в этот миг поезд тронулся.
Станция отдалялась, машинист по громкой связи поприветствовал нас в каком-то там поезде повышенного уровня комфортности, пожелал приятной поездки.
— А теперь расскажи мне о себе, Кира Алексеевна, — хмыкнул Артем и достал из мини-бара бутылку коньяка.
— Мне нельзя пить, — напомнила я ему.
— Тебе и не предлагают, — усмехнулся мой спутник и отпил прямо из горла, не утруждая себя стаканами. — Чем ты дышишь?
Наверное, воздух наполнился алкогольным смогом, потому что мне захотелось открыться. Никаких пугающих подробностей — «кстати, мой мужчина — оборотень, прикинь?!» — но в целом я поведала многое о себе, своей семье, даже Фирсанове. Удивительно, но этот человек меня слушал! Он не кивал головой, смотря в пустоту, а вникал и пытался разжевать каждую фразу. Сколько еще людей интересовались моей жизнью? Все другие были связаны со мною родством или тайной. А здесь какой-то первый встречный, возможно, опасный. Которому я доверилась за неполный день знакомства. Возможно, это станет самой крупной моей ошибкой, но пока я рассказывала, и речь под шум колес лилась размеренно и спокойно.
— Знаешь, что, — подытожил Артем. — Мне кажется, твой Фирсанов не такой уж и пропащий человек. Ты очень сложная, Кира.
— Спасибо, блин, — хмыкнула я. — Теперь рассказывай о себе.
— Могу задать всего один вопрос? — кивнула в ответ. — Так что ты к нему чувствуешь по-настоящему?
***
...Спустя полторы недели после моего выхода из больницы мы с Игнатом не просто крупно повздорили, а поссорились до хрипоты. Не было ещё никакой беременности, только реальность, с которой приходилось мириться: он — оборотень, я — страж; мы без ума друг от друга, но именно это и губительно.
Близилось
— Не дождешься, — я скрестила руки на груди. — Ты не слышал Алекса, что ли? Мне рядом с тобой ничего не грозит, поэтому я буду рядом.
Фирсанов побагровел.
— Кира, как ты не понимаешь: дело не в том, что я опасаюсь за тебя. Нет, черт возьми, просто я не собираюсь опять показываться тебе ТАКИМ!
— Каким?
— Чудовищем. Монстром. Животным, — он выплевывал каждое слово с болью, чуть ли не кровью вырывая из себя. — Нет ни единого оправдания тому, что происходит со мной. Это отвратительно. Я запрещаю тебе приближаться ко мне, а если ты ослушаешься, то я найду способ избавиться от тебя. Возможно, мне и дороги наши отношения, но я сумею избавиться от них.
Это прозвучало жестоко, надменно.
— Что, опять призовешь своих баб?
— Ты считаешь меня столь неоригинальным? — изумился он. — Нет-нет, теперь я предложу разделить тебя с кем-нибудь из моих друзей. Мечтаешь попробовать втроем, а, крошка?
Моя рука взметнулась, и на щеке Игната остался горящий след. Он не пытался защититься, лишь расхохотался как истинный безумец. Глаза потемнели. Тогда я стала лупить его по груди раскрытыми ладонями, повторяя: «Ты — псих!»
Фирсанов повалил меня на кровать, обхватил запястья и завел их за голову. Я брыкалась, пыталась укусить его, но мой демон был сильнее.
— Ты можешь гнать меня, но я не уйду. — Злые слезы катились по щекам. — Слышишь, придурок?! Я останусь с тобой, даже если ты отдашь меня всем своим дружкам по очереди.
— Беспечная дура!
— Идиот!
Он выпустил меня, и я рванула из комнаты, по лестнице спустилась вниз и схватилась за связку ключей, торчащих из замка запретной комнаты.
— Что, уже готова уйти? — смеялся Игнат, и только в глазах плескалась боль.
— Почти, — я потянула его за воротник рубашки.
Мы оба оказались внутри пустого помещения, где стены особенно сильно давили, а воздух пах страданиями. С усмешкой я запустила ключи в узкую щель и захлопнула дверь, оставляя нас взаперти на неопределенное время.
— То есть ты предпочитаешь умереть здесь от истощения?
Фирсанов ломанулся к двери, дернул за ручку, но та не поддалась.