Оборотень на диете или я ушла, и все наелись
Шрифт:
Ага, зря я радовалась.
– Эшли – позвала меня мама Джулии – мы еще не слышали тоста от лучшей подружки. В притворном раздражении миссис Акерман кокетливо поджала губы.
Я неловко встала, подняв повыше стакан с соком. Говорить тосты я не боялась. Язык у меня был подвешен хорошо, да и за столом сидели только знакомые люди. Стесняться было нечего.
– Дорогая Джулия. Я тебя поздравляю. Желаю хорошо окончить школу. Поехать летом на Гаваи – теплые пожелания текли из меня рекой, стоять было неудобно, мне хотелось опереться рукой о стол. И я оперлась.
Я смешалась, покраснела и разозлилась с досады.
– Простите – прошипела я – Джулия, я наверно позже закончу. Где здесь дамская комната.
Конечно, конечно – пряча улыбку, произнесла моя подруга. – Туалет прямо за гардеробом, милая, Поспеши, мы тебя ждем.
Красная как помидор от злости, я ринулась в туалет. Яростно отмывая руки, я ругала себя, на чем свет стоит. Подняв глаза к зеркалу, я в полном изумлении уставилась на ряд писсуаров в отражении и мужчину, который занимался вполне понятным делом. Боже, я перепутала туалеты. Мужчина обернулся ко мне, и я все еще пребывая в ступоре, вежливо поздоровалась
– Здравствуйте, сэр.
Бедолага, от неожиданности выронил то, что он держал в руках. И облил струей стену, пол, зеркало. Брызги полетели прямо на него. Хорошо, что я стояла у противоположной стены. Я зачем-то сказала: «Спасибо» и пулей вылетела из туалета. Такое могло случиться только со мной, сквозь смех и досаду думала я.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ ИЗБИЕНИЕ
То, что Эшли вышла из мужского туалета меня нисколько не удивило. Она у меня такая, вполне могла перепутать. Приятно удивляло другое. Узкое черное платье выгодно подчеркивало ее фигуру. Высоко поднятые волосы открывали длинную шею и плечи. Глаза горят, губы блестят. Шпильки, вообще бомба. В общем, выглядела она так, что все мужское во мне зашевелилось, я даже устыдился как-то немного.
Как только она меня увидела, тут же споткнулась. Реакция за последнее время у меня выработалась молниеносная. Я ловко подхватил ее, в тайне радуясь нечаянной близости. Бережно усадив ее в кресло в холе, спросил:
– Эш, с тобой все в порядке, не ушиблась?
Она недовольно фыркнула.
– Это мама заставила одеть шпильки. Совершенно зря, я не умею их носить –
– И ничего не зря. Эшли тебе очень идет. Ты такая красивая
Комплимент пришелся ей по душе. Аж зарделась от удовольствия
– А что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Я ужинал с Лин.
Эшли скорчила смешную гримаску. По-моему она расстроилась.
– А мы сидим вон там – она указала на дальний столик. Кто-то, кажется ее одноклассница, помахала ей рукой – Отмечаем день рождение Джулии. Странно, что я вас не заметила. А где Лин?
– Она уехала.
– А почему вы уехали не вместе? – продолжала выпытывать Эшли.
– Э-эээ. Ей срочно зачем-то понадобилось домой, и она уехала. А мне,
Мне не хотелось сейчас рассказывать о неприятной сценке, разыгравшейся между мной и Лин. Я пригласил Лин, чтобы сообщить, что нам лучше расстаться. Я хотел, чтобы все прошло по-доброму. Не получилось. Лин наговорила кучу гадостей. Я даже не догадывался, что моя бывшая подружка обладала таким внушительным запасом матерных выражений. Бр-р, неприятно вспоминать. Здорово, что Эшли и компания, сидели в другом зале.
Мое туманное объяснение не произвело на Эшли впечатление, и я решил ее отвлечь:
– Поболтай со мной немножко
– Ну, разве, что немножко. Меня там ждут.
Она нахмурилась, и как маленькая девочка, сложила ручки на животе. Из туалета вышмыгнул мужчина с недвусмысленным пятном на штанах. Я красноречиво посмотрел на Эшли. Она снова покраснела.
– Даже и не спрашивай – сердито предупредила она, затем хмыкнула – Конечно, же, где бы нам еще встретиться. В этой дыре всего один ресторан.
– Ты не любишь Форд-норд? – заинтересованно спросил я.
– Не-а. Аляску в целом. С холодом и морозом я не дружу, сам знаешь.
Да, уж. Конькобежка она у меня еще та.
– А где бы ты хотела оказаться? – пусть болтает, только б не уходила. Тем более, что от Эшли редко услышишь глупости.
– В Режина-касл – тут же выпалила она. – В доме моей бабушки. Мы недолго там жили с мамой. Ты не представляешь, как там красиво. Серые скалистые горы, бескрайние поля, голубое небо, зной. В доме огромные окна, в детстве я любила ловить руками солнечные лучи. А по вечерам вытаскивала большое одеяло на лужайку перед крыльцом. Ложилась и смотрела на звезды. Поверь мне, самые красивые звезды светят над Режина-касл.
Ее глаза мечтательно полузакрылись, губы изогнулись в трогательной улыбке. Она была похожа на ребенка, которого хотелось потрепать за щечки, и чмокнуть в бантичный рот. В конце концов, я свободен. Могу делать все, что хочу. И я прижался к ее губам. Боже, как сладко от нее пахло. Кровь загудела в висках и побежала куда-то вниз, аж в ушах засвистело.
Удар и звук пощечины, прозвучали, как гром среди ясного неба.
Эшли вскочила и, сжав кулачки, закричала:
– Что ты себе позволяешь? Кем ты себя возомнил? Кем ты меня считаешь? Это гадко, некрасиво по отношению к Лин. Как ты мог? Ты.. Ты….. Так, нельзя, Сандерс!
Она резко развернулась и с удивительной для нее прыткостью ринулась на улицу.
– Эшли, постой. Дай, объяснить – я попусту сотрясал воздух, она уже исчезла.
Я выбежал вслед за ней. Снаружи непроглядная темень. Не видно ни зги. В темных кустах ничего не шевелилось. На стоянке тускло поблескивали очертания машин. Знакомого силуэта нигде не было видно.
– Эшли – громко крикнул я в тишину..
– Это кто тут разорался – из темноты раздался грубый голос.
О, нет, из-за угла ко мне приближались четыре здоровых парня. Я узнал их сразу же. Тод Уолесс и его банда. Мне крышка.