Оборотень по наследству
Шрифт:
Илья не нуждался ни в предостережениях, ни тем более в поучениях. Реакция доктора скорее раззадорила его, чем отрезвила.
– Когда умер дядя Эдик? – спросил он.
– Три года назад… примерно в это же время.
– В середине сентября?
– Ближе к концу, – кивнул Антон. – А тебе зачем?
– В «Собаке Баскервилей» действие тоже происходит осенью. Сентябрь-октябрь…
– Продолжаешь проводить параллели?
– По ходу, кто-то нещадно эксплуатирует известную историю в своих корыстных целях, – заключил Илья.
– Хочет извести
– А что еще? Вообрази, некий новоявленный Стэплтон [3] привозит с собой огромного пса, прячет его в глубине Гримпенской трясины… тьфу!.. в глубине э-э…
– Верданской топи, – подсказал Антон.
– Во-во! Верданская топь! – с жаром воскликнул Илья. – Вслушайся… Звучит потрясающе.
– Ты уже сценарий сочиняешь или говоришь серьезно?
– Иногда мне сложно отличить одно от другого, – признался гость.
– А мне сложно не проникаться симпатией к пациентам.
3
Джек Стэплтон – в повести Конан Дойла «Собака Баскервилей» – главный антагонист, виновен в смерти сэра Чарльза и в нападении на сэра Генри. Держал на болоте собаку, которую превратил в орудие убийства.
– Ты об Ирине? Не оправдывайся, дружище. Она достойна любви, но для тебя это слишком роскошная дама.
– Спасибо на добром слове, – горько усмехнулся доктор. – Ты по-прежнему не выбираешь выражений.
– Я не хотел тебя обидеть…
Они ехали по улице между деревянных домов, окруженных старым штакетником. Дровяные сараи покосились, крыши колодцев почернели. Из труб валил густой дым. Хозяева топили печи, грелись, готовили еду. Илья был не прочь погрузиться в неторопливую провинциальную жизнь, приправленную местными легендами и отголосками зловещих событий.
– Я не спокоен за нее, – неожиданно заявил Антон. – Николай часто уезжает по своим делам: ремонт требует его усилий и времени. К тому же у него есть какой-то мелкий бизнес в Мичуринске. В общем, Ирина часто остается одна…
– Думаешь, ей угрожает опасность?
– Я чувствую неладное… Это невозможно объяснить рационально.
– Что я слышу? – притворно удивился Илья. – Ты отвергаешь рацио? Не узнаю тебя, мой друг. По ходу ты тайно влюблен в Ирину и не признаешься в этом даже себе. Что ж, поздравляю! Годы воздержания не убили в тебе мужчину. Это внушает оптимизм.
– Прекрати!.. При чем тут любовь? Я отвечаю за ее здоровье. В поселке мне доверяют, ко мне обращаются не только с физическими недомоганиями, но и за психологической помощью. Ирина нашла во мне…
– …преданного поклонника, – подхватил сценарист. – Я тебя понимаю, но не поддерживаю.
– Ты ошибаешься, – оправдывался доктор. – Ты принял мой врачебный и человеческий долг за любовь. Уверяю тебя…
– Сдаюсь, сдаюсь. Проехали. И что собака?
Илья без перехода вернулся
– С-собака? – опешил тот. – Кажется, мы говорили…
– Меня занимают не твои отношения с Ириной, а странная смерть и, смею предположить, не менее странная жизнь покойного владельца усадьбы. Ты лечил его? Чем он болел?
– У старика был целый букет… сердце, сосуды, суставы. Здешний климат оказался для него вреден. Я советовал ему переехать, но он отказывался.
– А раньше он где жил?
– Кажется, в Москве, потом в Тамбове. Если хочешь узнать о нем побольше, это не ко мне, – вздохнул Антон. – Я изучал историю его болезни, а не биографию. Какая разница, где он жил?
– В самом деле, – согласился Илья. – И на какие деньги он построил свой замок, тебе тоже до лампочки?
– Честно? Мне все равно. Я не налоговый инспектор, чужие деньги не считаю.
– Как давно старик Полухин поселился в Верданске?
– Я не в курсе, – поразмыслив, ответил Антон. – Когда я приехал сюда, замок, как ты выразился, уже достраивался. Можно Катерину Матвеевну расспросить, если хочешь.
– Конечно хочу…
Дома друзья первым делом напились чаю из самовара и выслушали упреки хозяйки.
– Вы девку почему с собой не взяли? – вполголоса возмущалась она. – Бедолага извелась вся! Улицу вдоль и поперек исходила! Вернулась грустная, глаза на мокром месте. Переживает…
– Мы были в гостях, – оправдывался за двоих Антон. – Я обещал Илье «Старые вязы» показать. Ему для работы надо. Он сюжет для сценария ищет.
– Сюже-ет? Зачем же он Анюту сюда привез?
– Она артистка, – сообщил доктор и подмигнул гостю. – Будет играть главную роль в фильме по сценарию Ильи. Только вы ей пока не говорите.
Катерина Матвеевна села за стол напротив них и подперла щеку пухлой рукой.
– Больно хороша девка! Волос как смоль, кожа как яблоневый цвет. Жаль, худа без меры! Ну, ничего, это я поправлю. Откормлю ее! От моих оладушек со сметанкой да с вареньицем она быстро вес наберет. Вы сколько поживете-то у нас?
– Я вольная птица, Аня тоже не связана никакими обязательствами. Сколько захотим, столько и поживем.
– В Москве вирус гуляет еще с весны, а здесь тихо, – сказал Антон. – Живите, пока не надоест. Кстати, а где Аня?
– У себя в комнате заперлась, – сердито молвила хозяйка. – Сказала, поспать хочет. А я думаю, плачет она. Слезы горькие льет!
– Это полезно, – хладнокровно обронил Илья.
– Надо позвать ее к столу, – предложил Антон, чувствуя вину перед девушкой. – Мы не учли, что она расстроится. У нее в поселке нет ни подруг, ни знакомых, с которыми можно провести время.
– Ну иди, зови. Раз ты такой сердобольный, сам ее и развлекай.
В отличие от друга Илья не испытывал угрызений совести. Наоборот, необходимость уделять Ане внимание раздражала его. Он приехал сюда работать, а не сюсюкать с капризной девицей.