Оборотень по объявлению. Альфа ищет пару
Шрифт:
Волк метнулся за ним, но через метр резко затормозил, взрывая когтями землю. Развернулся на сто восемьдесят градусов, и, словно по наводке, пошел прямо к лисице. Он еще не видел ее, но чувствовал каждый метр до их встречи. Ее запах ударил в ноздри, и словно наркотик, затуманил разум.
«Она. Моя» - билось набатом в голове.
Он склонил морду к земле, утыкаясь носом в ее следы. И, наконец, нашел ее, свернувшуюся клубочком и подрагивающую. Поддел носом ее мордочку,
– Мертв, - сказал один из мужчин, стоя уже у человеческого тела главы Бродячих. Напряженно взглянул в глаза волку и альфа громко и раскатисто зарычал, предупреждая. Он встал над лисицей, ощущая ее мелкую дрожь, закрывая собой. Но Бродячие, высыпавшиеся как горох из дома, оставались неподвижны.
И тут вперед выступил Черный, которого Суворов видел в этом сброде отщепенцев еще ребенком, повернулся к нему спиной и обратился к Бродячим:
– Жук почивает с миром! Я объявляю себя главой клана Бродячих! – он твердо посмотрел в глаза всем присутствующим. – Есть желающие бросить мне вызов?
– Раз ты такой лидер, вон, иди, с убийцей разберись! – крикнул кто-то из толпы.
– Не вопрос, вот только еще солнце не встанет, а клана Бродячих больше не будет существовать на свете. Оценивайте свои шансы правильно – это альфа, и мы все были свидетелями того, что он может…
– Справедливо…
– Черный зачетный глава будет…
– Да я не против…
Суворов не сводил глаз с Бродячих, пока Черный, кивнув своим, не повернулся к нему:
– Чтобы тут не произошло, с этой минуты прошу начать все с чистого листа. Волки и Бродячие. Пойдет? – он сделал шаг к альфе, но тут злобно зарычал.
– С-с-стой! – голос волка ропотом отозвался в рядах Бродячих.
– По рукам? – напряженно спросил Черный, стараясь не потерять лица.
– Только с-с-сунься, - пригрозил Суворов, наклонился к уже переставшей дрожать лисице и лизнул ее мордочку. Она привстала, дрожа на лапках, а волк отошел на шаг, следя за отшельниками.
Лисица, оглядываясь, медленно пошла в сторону леса. А волк не отставал от нее, активирую слух и обоняния на все сто процентов. Прислушиваясь, не сделал ли кто в их сторону и шагу. Суворов готов был вернуться и растерзать каждого, насколько хватит сил. Альфа в нем буквально требовал этого, но лисица, словно якорь, удерживала его на волнах ярости.
Суворов был на стороже и в лесу, ища за каждым кустом струсившего дозорного из Бродячих, но его запах не доносил даже ветер.
Лисица шла рядом с ним безропотно, иногда фыркая от пережитых эмоций. Волк поглядывал
Вдруг лапы лисицы подкосились, и она чуть не свалилась на землю. Суворов сам не понял, как очутился в человеческом обличии, но и не время было копаться в себе. Его две сущности лучше знали, когда уступить место одной или второй…
Он нащупал толстую палку, оперся на нее, как на импровизированный костыль, вставая. Бережно поднял лисицу на ноги и пошел к машине. Она доверчиво прижалась к его груди, спрятав мордочку под его рукой, и закрыла глаза.
– Прости, - тихо сказал гордый альфа, понимая, что он виноват во всем случившемся. Ее несчастный и замученный вид резал по живому. Но больше сказать он ничего не смог, прижал ее еще ближе и увеличил скорость.
А подойдя к кусту, под которым спрятал свои вещи, бережно положил ее на траву.
– Выбери одежду, - сдавленным голосом сказал он, помедлил, а потом отвернулся. Закрыл глаза, глубоко вдыхая запах любимой женщины. Но привкус железа во рту дразнил аппетит волка, и он на секунду отлучился к машине, чтобы прополоскать горло. Повернулся к кустам, у которых оставил лисицу, и встретился с зелеными глазами Кати.
В его рубашке она была такая беззащитная, такая нежная, что вызывало одно чувство – защитить от всего мира. Голые ноги пробуждали аппетит другого рода, и щеки девушки за секунду запылали краской, и она отвернулась, встряхнув головой.
Альфа медленно, не стыдясь своей наготы подошел сзади и положил руки на плечи. Не говорил ни слова, только слегка поглаживал кожу через ткань рубашки. Пока Катя не двинула нервно плечами, стряхивая руки. Повернулась, старательно глядя в его глаза, кусая губы, бегло осматривая его лицо. А он смотрел на ее губы и вспоминал их мягкость и страсть…
– Отвези меня домой, - сглотнув неуверенность, попросила она.
– Что? – не сразу осознал услышанное альфа.
Девушка захлопала ресницами, расстроено, а потом еще раз повторила свою просьбу:
– Отвези меня домой, - и с надрывным нажимом добавила: - Пожалуйста.
Суворов посмотрел на ее встрепанные рыжие волосы, заглянул в встревоженные глаза, остановился на маленьких, но упрямо поджатых губах. Прошелся вниз по женскому силуэту и замер на голых ногах. И понял – он не отпустит ее. Даже на час, на полчаса, на минуту.
– Одень мои брюки и ботинки, холодно, - он поставил перед ней пару обуви огромного размера, и Катя удивленно подняла с них взгляд на волка. А потом медленно покачала головой: