Оборотень с границы

Прядеев Евгений

— Ну так-то да, — согласился Мирон. Он потер ладонями виски и попросил. — Дай телефон, Наташке позвоню, хоть узнаю, как она там…

Я помедлил. С одной стороны, билась где-то подлая мыслишка, что жена Мирохи может оказаться под контролем и нас отследят по этому звонку, а, с другой, я понимаю, что мой друг и так переживает. Не стоит давать ему повод для лишних волнений.

Мирон дозвонился до Наташки, его голос стал мягким и нежным. Мой друг обожал свою жену, и периодически я даже завидовал такой искренности чувств. Не желая, видимо, посвящать меня в интимные подробности их разговора,

он ушел в комнату.

Я сел на стул у окна, закурил и внезапно понял, что очень и очень устал. События последних дней, начавшиеся со звонка Эдика, слились в один непрерывный калейдоскоп. Снежный ком, родившийся с маленького колечка, все больше и больше разрастался и грозил похоронить меня под собой.

Я не хотел больше прятаться и чего-то бояться. Мне гораздо проще ввязаться в открытую драку и погибнуть в ней, чем вести вот такую жизнь в постоянном страхе, что тебя найдут или обнаружат.

— У Наташки все нормально, — появился на пороге кухни Мирон. — Никто не приходил, ничего подозрительного не было. Но я все-равно попросил ее уехать на недельку. Она давно к брату в Саратов собиралась, вот пускай и проведает.

Я улыбнулся, забирая протянутый телефон. Все-таки разлука лечит, судя по всему, они уже оба не помнят подробности ссоры, из-за которой Мирон оказался вчера утром у меня дома.

— А мебель на всех заставах одинаковая, — крикнул мой друг из комнаты. — В нашей служебной квартире когда-то точно такой диван стоял.

— Отделения, — поправил я его. — Заставы давно сократили.

— Отстань, — отмахнулся пультом Мирон. — Застава — это застава, как ты ее не назови в документах. И вообще, шел бы ты спать, а то опять выглядишь хуже некуда. Все равно до боевого твой приятель не вернется.

Я действительно провалился в сон очень быстро, и уже не удивился, обнаружив, что снова бегу по знакомой тропинке. Вот только после выстрела сон не оборвался, как обычно. Ребята рванули дальше за нарушителем, а я смотрел в ослепительно голубое небо, чувствуя, как пульсирует кровь под перевязочным пакетом.

«Ну как же ты так, медвежонок?» — раздался у меня в голове голос. — «Все никак успокоиться не можешь? Ты же не хотел такой жизни».

«Я и сейчас не хочу», — ответил я кому-то неведомому.

«Не ври самому себе», — послышалось в ответ. — «Тебе нравится быть сильным! Так прими свою сущность и не противься более ей!»

Я попытался сформулировать аргументированный ответ, почему мне нравится быть человеком, но вдруг почувствовал, как мое тело затрясла неведомая сила.

— Винни, подъем! — прорвался сквозь сон голос Мерзкого.

Мой друг стоял у кровати, на покрывале которой я имел наглость беззастенчиво уснуть и, как всегда, улыбался.

— Умыться, оправиться и через двадцать минут выезжаем, — почти пропел он, снимая с себя камуфляж и облачаясь в светлые льняные брюки и голубую футболку.

— Куда? — уточнил я спросонья.

— На взаимодействие с местным населением, — уточнил он. — Не тормози, я у коменданта на четыре часа всего отпросился.

Двадцать минут — это вагон времени. Я успел и умыться, и собраться, а Мироха так и вовсе не только сам допил кофе, так и с собой сварганил нам несколько бутербродов с кофе.

—

Сразу говорю, — предупредил нас Максим, выруливая на своем личном джипе с территории заставы. — Информация непроверенная, но с высокой степенью достоверности. Здесь недалеко есть аул, возле которого живет бывший мулла. По слухам, ему уже намного больше ста лет, но для местных условий это не столь удивительно. Гораздо интереснее то, что к нему приезжают лечить самые тяжелые болезни, и если вдруг уважаемый аксакал согласится помочь человеку, то выздоравливают даже неизлечимые.

— Если согласится? — уловил важный нюанс Мирон. — А если нет?

— А на нет и суда нет, — пожал плечами Мерзкий. — Несколько лет назад один ростовский бизнесмен пытался настоять на своем, скажем так, силовым методом, но закончилось все очень плохо. С гор выдачи нет, как говорится.

— А нам помогут? — уточнил я. — Ты в этом уверен?

— После встречи с вами я уже ни в чем не уверен, — покачал головой Максим. — Но меня вывели на внука этого уважаемого человека, и он обещал попросить дедушку о встрече. Ну а дальше поглядим по ситуации.

Мы с Мироном сидели на заднем сиденье комфортного внедорожника и смотрели, как стремительно день сменяется ночью. В горах вообще темнеет быстро. Казалось, вот только что еще светило солнце, а потом хлоп и уже практически кромешная тьма. Максим уверенно вел машину по серпантину, не сильно сбрасывая скорость на поворотах. Было видно, что дорога ему хорошо знакома, поэтому он и позволяет себе чуть-чуть поддать газку.

Минут через тридцать впереди показались огни какого-то селения. Увидев их, Мерзкий сбросил скорость и остановился возле указателя с названием. Из-за наступившей темноты прочитать название не получалось, а спросить, где мы, я не успел. Передняя пассажирская дверь распахнулась и в автомобиль забрался мужчина лет пятидесяти. И это внук? Сколько же тогда лет дедушке?

— Познакомьтесь, ребята, это Мурад, — Мерзкий представил гостя, а затем и нас ему.

— Ну что? Твой дедушка согласится встретиться с нами? — обратился Максим к Мураду.

— Надо ехать, у него нет телефона, — пожал плечами тот. — Я попрошу за вас, но как будет в итоге, никому неизвестно.

— Ну надо так надо, — пробормотал Максим и вдавил педаль газа.

Ехать оказалось недалеко. Буквально в паре километров от аула дорога уходила в сторону и начинала подниматься вверх. Целью нашей поездки оказалась каменная башня, возле которой не было даже площадки, чтобы припарковать машину.

— Посидите в машине, — попросил Мурад. — А я пока поговорю с дедушкой.

— Никогда не видел таких строений, — поделился с нами Мирон, когда Мурад уже отошел от машины.

— Это сторожевая башня, — ответил Мерзкий, заглушая двигатель и выключая фары. — Их много осталось в республике с давних времен. Но они строились на века, причем не только как военные сооружения, но еще и жилые. Сейчас некоторые из них реставрируют.

Мы вылезли из машины покурить. Вокруг стояла тишина, казалось, она была осязаемой и ее можно потрогать. Мурада не было минут десять. Он внезапно вынырнул из темноты и подошел к нам, заставив Мирона вздрогнуть от неожиданности.