Оборотень следов не оставляет
Шрифт:
– Может, он уже сам умер? – наклонившись над лазом, произнес Мехмет. В черноте ямы ничего видно не было.
Старик отстранил его. Опираясь на палку, склонился над входом в преисподнюю и уже по-русски спросил:
– Эй, Ивашка, ты живой?
Снизу раздались хрип и бульканье.
– В собственном дерьме тонет, – вновь перейдя на чеченский, сказал старик.
– У вас в селении есть еще рабы? – Герат выжидающе уставился на старика.
Ему не хотелось возиться с человеком, который несколько лет не мылся, а сейчас уже который день и вовсе ходит под себя.
– Кто об этом скажет? – вопросом на
Старик снова склонился над лазом:
– Ивашка, выходи, к тебе доктор приехал.
Раздались утробный кашель, сопение и возня.
Старик выжидающе посмотрел на Герата.
– Сейчас, – вспомнил тот и бросился к стене, вдоль которой лежала почерневшая, пропахшая непонятно чем лестница. На пару с Мехметом они опустили ее в лаз. Раздался вскрик. Стало понятно, что она уткнулась другим концом в пленника. Тогда они сместили ее немного в сторону и стали ждать.
Снизу раздались стоны, хрипы, скрип перекладин. Потом торчащая над полом часть лестницы вздрогнула, послышались звук упавшего в грязь тела и протяжный вой.
– Сорвался, – констатировал Герат и посмотрел на турка.
Тот догадался – чеченец не желает доставать обгадившегося с головы до ног человека. Если Мехмету необходимо как можно быстрее выехать к заветному тайнику, то ему предоставляется шанс помочь бедняге преодолеть эти несколько метров.
– Пусть еще раз попробует, – покачал головой Мехмет. – Скажи ему, если не вылезет, засыпем его землей и закроем там навсегда.
Он знал, что говорил. Сейчас эти слова произведут такое впечатление на обезумевшего человека, что тот мобилизует все силы и выберется сам. Ведь смог же добраться до половины лестницы. И действительно, через несколько минут из люка появилось то, что еще лет пять назад можно было назвать человеческой головой. Длинные слипшиеся, перепачканные глиной волосы имели странный окрас. Куски седины чередовались с желтыми и черными пятнами. Заросшее, покрытое струпьями лицо, гниющие глаза, от уголков которых до самых скул вся растительность на лице была покрыта засохшей серой субстанцией, заставили Мехмета отвести взгляд в сторону и отпрянуть. Он многое видел в своей жизни, но чтобы до такого состояния доходил человек – впервые. Ухватившись абсолютно черной рукой за последнюю перекладину, мужчина навалился животом на пол. Зловоние в кошаре поднялось такое, что резало глаза. Одежда раба была вся перепачкана фекалиями. Он смердил целым «букетом», состоящим из запахов пота, гниющей плоти и испражнений.
– Убей меня, – не поднимая головы, глядя лишь на ноги Герата, попросил мужчина.
Зубов у него не оказалось, а десны чернели язвами.
– Вылезай полностью! – потребовал Герат, стараясь не дышать. Казалось, воздух сейчас окажет эффект яда.
Поначалу Герат хотел на глазах турка перерезать пленнику горло, но теперь понял, что придется просто пристрелить. Он не сможет притронуться к этому человеку.
Между тем раб, словно червь, медленно выполз из лаза.
– Ты идти можешь? – спросил Герат.
– Нет, – выдохнул раб.
– Тогда ползи за мной.
Оставляя на грязном полу влажный след, пленник медленно пополз к выходу. Оказавшись на улице, он зажмурился от яркого света. Из глаз ручьями потекли
Неожиданно в голову Герата пришла идея, как хоть немного притупить зловоние.
– Пусть отползет под грушу, – показал он рукой на дерево, а сам устремился к дому. Там, под навесом для дров, стояли бочки с водой. Схватив ведро, он стал поливать раба. Причем небольшой струйкой с минуту лил на голову, потом стал спускаться ниже. Процедура приносила бедняге страдание, ведь кожи у него почти не осталось. Мужчина извивался, тем самым, не подозревая того, облегчал усилия Герата, подставляя ему разные части тела. Бандит вылил на него несколько ведер.
– Ползи дальше!
Немного удалившись от места помывки, Герат обнаружил, что запах действительно притупился. Однако по мере того, как они приближались к забору, он снова стал усиливаться. Герат торопился избавиться от этого существа и неожиданно для себя двинул пленника носком ботинка в бок:
– Быстро ползи!
Мужчина охнул и скорчился.
– Ёлы-палы! – выдавил он из себя. – Попили чайку...
Неожиданно Герата обдало жаром. Он замер. Так говорил только один человек. И голос, испорченный болезнью, тот! И как он сразу не узнал его!
По спине пробежали мурашки. Лишенный дара речи Герат отступил на шаг, тупо глядя на лежащее перед ним существо. То, о чем он тайно мечтал, случилось, только совсем не при тех обстоятельствах и не так, как ему представлялось. Сейчас в ногах Герата лежал человек, который в свое время был командиром его отделения. Сергей Лысак! Они даже собирались встречаться после армии. Тогда это был молодой, полный сил двадцатилетний парень, который дважды, рискуя жизнью, заменив убитого пулеметчика, прикрывал отход взвода на более выгодные позиции. Настоящий воин, не без зависти думал про него тогда Герат. Их койки в полку стояли рядом. Не перечесть случаев, когда он называл его братом. Фраза «попили чайку» была из любимого анекдота Лысака. Он всегда так говорил, если случалось что-то из ряда вон выходящее. Например, если попадали в засаду или когда его ранило в плечо...
«Может, я ошибся?» – мелькнула мысль.
Это было скорее желание. У Амирбека не укладывалось в голове, что он мог убить своего лучшего армейского друга.
– Лысый тебя зовут, да? – прохрипел он.
– Это ты, Амирбек? – существо даже не повернуло головы, прижимаясь ухом к земле; оно часто и с шумом дышало. – Я твой голос узнал. Хорошо, что мы встретились. Ты облегчишь мои страдания. Лучше это сделает друг, чем шакал...
Он снова закашлялся.
Мехмет, ловя каждое слово, пытался понять, что происходит, а старик даже приложил лодочкой за ухо руку.
Амирбек шагнул к Лысаку, упал перед ним на колени, подхватил легкое, как у ребенка, тельце и встал на ноги:
– Серега! – протянул он и развернулся к дому.
К сложенному из камня строению на склоне горы вышли с трех направлений. Антон крадучись прошел вдоль саманной стены пристройки и присел рядом с выходом. Дверь была распахнута. Внутри – тишина. Напротив, из-за угла, показался Джин.
– Как всегда, гранату? – раздался в наушнике ПУ едва слышный голос Дрона, стоявшего сразу позади Антона.