Оборотень следов не оставляет
Шрифт:
Почти сразу Антон увидел и Банкета, который медленно, направив винторез на бандита, приближался к камням.
– Всем оставаться на местах! – приказал Антон. – Дрон, прикрой!
С этими словами он поднялся и, пригибаясь, устремился вперед. Первым удивился Банкет. Он даже присвистнул:
– Ничего себе птица!
Антон ускорил шаг. Почти бегом вбежал на подъем, обошел валуны. Под ногами звякнули гильзы. Здесь на боку, морщась от боли, лежал не кто иной, как Халид Батукаев. Рядом – труп молодого боевика. Прямо между ними – небольшой пульт с антенной.
– Теперь
– Что там? – как всегда, не выдержал Дрон.
Антон посмотрел на Василия, который прошел выше по склону и сидел спиной к ним, направив ствол «Винтореза» вверх. Его задачей было не допустить внезапного нападения противника со стороны перевала. С запада их прикрывала остальная часть группы.
– Джин, осмотрите дом, – распорядился Антон, оставив вопрос Дрона без ответа.
В это время Халид, до этого лишь скрипевший зубами, вдруг зарычал. Было видно – он испытывает нечеловеческую боль. Тем временем Банкет закончил возиться с руками, расстегнул на бандите ремень и стянул штаны. Из стоявшего рядом рюкзака достал перевязочный пакет. Антон, не церемонясь, наклонился, схватил эмиссара и приподнял над землей с таким расчетом, чтобы Банкету было удобно пропустить под ним бинт. Дикий крик эхом отразился от склонов гор. Халид потерял от боли сознание и обмяк. Они быстро перевязали негодяя, сделали укол промедола. Тем временем Джин осмотрел дом. Не найдя там ничего интересного, на пару со Стропой они быстро соорудили некое подобие носилок. Сам Халид передвигаться не мог: пуля попала в таз и там осталась.
Когда его переложили на носилки, он открыл глаза и вскрикнул. Антон присел перед ним на корточки:
– Ну что, добегался?
– Я не понимаю, что ты говоришь, – едва шевеля языком, проговорил тот и сморщился.
– Фамилия, имя, – задал Антон вопрос, на который прекрасно знал ответ.
– Мерзо Дукушев, – выдавил из себя Халид.
Антон выпрямился и поставил ему на низ живота ногу.
– Ах! – взревел бандит и даже попытался сесть, но боль не дала ему этого сделать.
– Вопрос тот же! – Антон огляделся.
Туман, Стропа и Дрон находились в нескольких десятках метрах, прикрывая три направления, Джин и Шаман – у носилок. Они натянули на головы маски с прорезями для глаз и рта и сидели на одном колене, направив автоматы один – в сторону дома, второй – вдоль распадка. Банкет обыскивал молодого боевика, застреленного в первые минуты боя. Антон не верил, что у Халида не было с собой никаких документов. Не исключено, что молодой чеченец являлся охранником эмиссара, и тот доверил ему это.
– Мерзо Дукушев, – продолжал между тем упираться бандит.
Антон, не церемонясь, направил ствол «Винтореза» в колено и надавил на спуск.
Глаза Халида едва не вылетели из орбит. Он взвыл так, что все находившиеся в охранении спецназовцы обернулись.
– Следующая пуля в голову, – пообещал Антон, когда Халид взял себя в руки.
– Халид Батукаев, – почти крикнул он.
– Как тебя называют боевики?
– Хан!
– Кто твой хозяин?
–
Антон двинул каблуком по простреленному колену. Халид охнул и потерял сознание.
– Ну, – протянул Антон, – это уже никуда не годится.
Он наклонился и несколько раз ударил эмиссара по щекам. Чеченец открыл глаза. Некоторое время взгляд его был бессмысленным. Однако быстро обрел ясность. Свою работу сделала боль.
– На кого работаешь?
– Эмир Дока Абу-Омар, – почти прошептал Халид.
– Где он сейчас?
– В Грузии. Рядом с Тбилиси есть резиденция министра информации. Там живет.
– Ясно. – Антон и не ожидал услышать другого ответа.
– Кажется, есть! – раздался голос Банкета.
Антон обернулся. Майор закончил осматривать содержимое карманов боевика и стал переворачивать лежащие рядом камни. Под одним из них он обнаружил обыкновенную полевую сумку, только без ремешка. Скорее всего, ее переносили в рюкзаке.
– Дай! – Антон протянул руку.
Внутри оказались Коран, толстая тетрадь и карта. Антон развернул ее. Масштаб был небольшой, поэтому здесь уместился практически весь Кавказ. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, куда собираются направить свои усилия боевики. Множество надписей с датами украшали Дагестан и Ингушетию. Чечня была практически чистой. Боевики планировали разжечь пожар войны в соседних республиках. Немудрено. Отношение у себя на родине к ним уже не такое, как в девяностых. Президент проводит жесткую политику в отношении даже пособников и семей боевиков. Что тут говорить о самих бандитах?
Глава 7
Герат уложил Лысака на скамейку у входа в дом, вынул кинжал и, брезгливо морщась, срезал превратившуюся в лохмотья одежду. При этом бывший командир отделения стонал и скрипел зубами. Каждое прикосновение вызывало у него страшные муки.
Догадавшись, в чем дело, старик сказал своей жене, чтобы она развела в теплой воде мыло. Покрытое струпьями и засохшими фекалиями тело осторожно обмыли, смачивая в этом растворе тряпку. В доме хранилось много медикаментов. Был среди них увлажняющий бактерицидный крем. Жена Салтамурата обработала им кожу раба, чудесным образом превратившегося в самого желанного гостя. После этого Герат замотал его в простыню и занес в дом. Здесь Лысака уложили на матрас в дальней комнате у окна.
– Амирбек, – почти по складам, улыбаясь одними глазами, проговорил, лежа на спине, Сергей. – Я часто думал о тебе. Ведь Чечня не такая большая. Знал, ты где-то рядом. Пробовал бежать, чтобы добраться до твоего села. Я ведь адрес наизусть знаю...
Слова Лысаку давались с трудом. Но лицо светилось от счастья. Сидя перед ним на корточках, Герат вцепился зубами в кулак, едва сдерживая себя. Он не знал, что произойдет, если дать волю чувствам. Год назад один из моджахедов сказал, что русские все поголовно свиньи. Герат одернул его и рассказал, что есть человек, за которого он будет мстить, как за родственника. Тогда его не поняли. Он и не стал вдаваться в подробности. А оказалось, его однополчанин уже тогда был в беде...