Оборотная сторона Луны
Шрифт:
– Ты можешь меня уволить, но тогда точно не взломаешь этот комп, – сказала я.
– Хорошо. Сколько времени тебе нужно?
– Я не знаю. Дай мне посмотреть.
Я подвинула к себе клавиатуру. Только сейчас обратила внимание, что руки мои дрожат. Это был страх. Тот самый, который я не ощущала, но он был у меня внутри.
Я старалась действовать так, как бы это сделал хакер. Но поскольку я им не была, то просто что-то открывала, что-то закрывала, тыкала клавиши. Я надеялась только на то, что Волк и его товарищи разбираются в компьютерах еще хуже меня и, в таком случае,
Минут через десять я открыла программу связи с Землей. Я порадовалась, что связи нет, а свои собственные письма оттуда я успела изъять вчера. Но вся личная переписка Арнольда Рассела с президентом Америки была у Волка как на ладони.
Он хищно набросился на нее. Читал письма президента, сыпал матом, угрожал в дальнейшем кастрировать его. Откровенно ржал, читая письма Арнольда Рассела. Говорил, что на него просто не было управы. Обещал навести порядки в корпусе.
Порядки он уже навел. Волк и сам не заметил, как установил тут свою диктатуру. Я не думала, что кто-то из каторжников подомнет тут все под себя, что будет централизованная власть и ее диктат. Будут свои правила и ограничения. Даже свой электорат.
– Сейчас мы ему напишем! – хищно говорил Волк. – Я заставлю это ничтожество пожалеть о том, что он стал президентом!
Откуда в нем было столько ненависти? Я бы поняла, если бы он мстил своему личному врагу. Но вряд ли Волк знал президента лично. Наверное, он был зол на эту систему, которая засадила его за решетку. Ему нужно было объявить кого-то виноватым. И самым доступным оказался президент.
– Ты умеешь писать быстро? – спросил меня Волк.
– Да.
– Тогда давай. Пиши: «Что, сволочи, довольны? Мы взяли ваш чертов корпус! Мы всех тут перерезали к чертовой матери! Всех ваших женщин мы поимели во все дыры! Мы…»
Я послушно писала то, что он диктовал. Наверное, рядовой каторжник сделал бы то же самое. Наверное, как и тот человек, который работал до меня, а потом Волк его «уволил». Вот к чему приводит беспрекословное подчинение дурацким приказам.
– При всем моем уважении… – осмелилась я вставить слово.
– Ну что опять?
– Вы собираетесь отослать это президенту?
– Да!
– По-моему, надо написать немного по-другому.
– Ты кто тут: секретарь или консул?
– При всем моем уважении, – снова сказала я. – Нужно знать, зачем вы пишете президенту. Если просто хотите его оскорбить, то это письмо составлено как нельзя лучше. Но если хотите о чем-то договориться, то это не пойдет.
– Много ты понимаешь, Сопляк!
Я думала о том, что заработала себе прозвище. Оно прилипло ко мне основательно. Волк специально унижает других людей, чтобы отбить у них охоту перечить. И все же…
– Какова цель вашего письма?
– Не твое дело, Сопляк!
– Вы говорили, что хотите идти на переговоры.
Волк не ответил. Слишком уж был злой. Он ходил за спинкой моего стула, и я все время ждала, что он вот-вот ударит. Однажды я уже испробовала кулак Волка на себе. Сейчас он сдерживался. Надо бы не вывести его из себя.
Хорошо, что вмешался Микки Маус.
– Черт возьми, Волк. Сопляк говорит дело. Нельзя отсылать
– Почему?
– Да потому что президенту надо угрожать чем-то. А это не угроза: «Мы всех поубивали». Ему наоборот надо написать, что все остались живы. Надо сделать вид, что мы взяли заложников. Вспомни, Волк. Ведь мы именно об этом говорили с тобой.
– Заткнись, черт бы тебя побрал! Вокруг меня собраны одни придурки! Если такие умные, сами составляйте письмо президенту!
Микки Маус начал составлять письмо. Вот что у него получилось: «Уважаемый президент! У вас есть сутки на то, чтобы попрощаться с жизнями наших заложников. Их около шести тысяч человек, среди них есть известные. К сожалению, здесь нет видеосвязи, иначе мы бы показали вам, как они напуганы и молят о помощи. Если вам не безразличны их жизни, советуем вам посуетиться.
Наши условия таковы. Вы присылаете за нами корабль, на котором мы и некоторые из наших заложников улетим на Землю. Вы обеспечиваете нам посадку на одном из американских космодромов. Там нас должна поджидать машина и миллион долларов. Заложников мы отпускаем, а сами садимся в машину и уезжаем.
Если вы не ответите в ближайшие два часа и не пришлете за нами корабль в ближайшие сутки, мы начнем убивать заложников. В час по пять штук».
Здесь опять вмешалась я и сказала, что было бы лучше перечислить фамилии известных людей для достоверности.
– Откуда я знаю этих тварей? – кипятился Волк. – Мне нет разницы, кто они!
– А президенту есть. И ему небезразлично, готовить ему деньги для неизвестной уборщицы или для коменданта корпуса.
– Вообще-то он прав, – сказал Микки Маус. – А ты смог бы найти где-то фамилии этих людей?
– Я думаю, они есть где-то в компьютере. Если там были списки кораблей с Земли, то должны быть и списки людей. Дайте мне время, чтобы найти их.
Так я выиграла еще немного времени. Но потом я не представляла, что делать. Посылать такие письма президенту было неправильно. Дело было даже не в долге американского гражданина перед государством. И не в том, что президент может запутаться, получив такую информацию, и действовать неверно. Я могла элементарно выдать себя.
Вчера я постаралась дать президенту правдивую информацию о ситуации в корпусе. Если сегодня я отошлю ему другую, где гарантия, что он не напишет: «Дорогая Эл Гордон. Поясните мне, пожалуйста, что там у вас происходит на самом деле?» И что тогда сделает Волк? Хоть он и не демонстрирует шикарный ум, но все же он может догадаться, что кто-то уже отправлял письма на Землю. И этим кто-то могла быть только я: непревзойденный хакер лунного корпуса.
Ни при каких обстоятельствах мне нельзя было устанавливать связь с Землей. Мне нужно было тянуть время. Только до каких пор?
Я нашла список людей, работавших когда-то в лунном корпусе. Нашла некоторых известных бизнесменов, одного политика и всю группу Рикардо Гомеса. У них было много фанатов. За него одного могли бы выплатить миллион долларов. При одном условии: если бы он был жив.
Но насколько я знала, в корпусе оставались лишь два живых человека из некаторжников: я и Арнольд Рассел.