Оборотная сторона
Шрифт:
— Это моя собака.
— Ну и что? — оборачиваюсь на него.
— Ведёшь себя как глупая дура.
— Я тебя не трогала и ты меня не трогай. Сижу никого не трогаю.
У, Миланочка, что-то ты в неадеквате. Мысли путаются, язык несёт неразумный бред.
— Вы с ней копия. Обе дуры.
— Сам дурак. С кем? — не выдерживает любопытство.
— С ней, — кивает на планшет.
Смотрю на фото чёрного добермана, потом на него.
— Вообще некрасиво лазить по чужим альбомам.
— Тебе-то какое дело? Вообще, — передразниваю, — кто бы говорил, что красиво, а что нет.
Слегка
— Это мой планшет, — и так проникновенно смотрит в глаза.
Вот я тупая! Сейчас ударюсь лбом, чтобы мозги на место встали. Идиотка!
Неторопливо закрываю все вкладки, неизмеримо насколько идиотка, и как сразу не догадалась, блокирую, аккуратно кладу перед ним. Знала бы, не взяла бы. Ни за что! Руки предательски дрожат, сердце бьётся быстро-быстро, в горле пересохло. Не успеваю убрать руку, он хватает за ладонь, слегка сжав отпускает, что-то оставив в моих пальцах. Разжимаю, блестер, в нём две таблетки.
— Как пить надеюсь знаешь? — слегка склоняется ко мне, говорит полушёпотом.
Дёргаюсь от него, соскочив с табурета на пол.
Бросаю в него таблетками, ловит на лету и пячусь задом, боясь повернуться спиной. Поймает. Его глаза грозно сузились или мне уже кажется со страху.
— Сам пей, — бросаюсь бежать, развернувшись натыкаюсь на его девку.
Эта дылда моргает глупо глазами, пялится на меня, обхожу и убегаю. Поднимаясь по лестнице слышу:
— Что это?
— У неё голова болит. Сама просила купить, а теперь швыряется в меня. Больная дура.
На самом верху лестницы оборачиваюсь на него, встречаюсь глазами, его взгляд ничего хорошего не обещает. Скандал не в мою пользу, лучше притормозить, не желаю огласки. Всё равно дайте мне сейчас хоть что-нибудь в руки и я запущу ему в голову, но под рукой ничего нет, а он уже забыв обо мне, целует в шею дылду, облапав за задницу. Обдаёт жаром и сама того не осознавая всхлипнув, бегу в комнату. Горю заживо в адовом пламени.
Глава 21
Глубокая ночь, валяюсь на кровати, через открытое окно по коже волнами пробегает бриз. Смотрю на звёздное небо, чем дольше, тем больше видишь, их настолько много, что становится страшно. В голову лезут мысли о Сергее. Скучаю, чего бы не говорила, как бы себя не убеждала, а всё равно скучаю. Скучаю по серьёзным глазам, по собственнической жестами, даже по тому, как ругал меня. Постоянно чему-то учил, каждый день пытался что-то донести. Я делала вид, что мне интересно и старалась, чтобы ему угодить.
В доме давно тихо и скоро уже утро. Половина обитателей уехали веселиться и тусить, вторая спит. И я, ни то, ни другое. Покоя нет внутри, хочется сорваться и нестись и нестись, кажется только тогда обрету душевное равновесие. Но этот монстр не оставил мне ни единого шанса на покой и душевное равновесие.
Порывисто вскакиваю с кровати, у двери теряю часть решительности. Ну это разве жизнь?! Прислушиваюсь прежде, чем выйти. Тишина. Выбираюсь из убежища, стараясь не шуметь, быстрый взгляд на дверь напротив и бежать. Спускаюсь по лестнице, торопясь, темнота не мой друг. Сердце несётся, ощущения, как в детстве. Всегда боялась неизведанного, до чёртиков. Щелкнув кнопкой подсветки,
Включаю чайник, сразу зашумел, да так громко, испуганно осматриваюсь, чудится будто слышит весь дом. Стараясь не греметь достаю кружку и ложку, а всё равно разносится звон металла о стекло.
Щёлк, закипел, заливаю и почти сразу чувствую запах чая, вдыхаю аромат прикрыв глаза. Вздрагиваю и замираю не дыша, по обе стороны от меня вижу ладони, упёршиеся в столешницу. Смотрю в кружку и жду приговор, спиной ощущая близость чужого, волнующего тела, дыхания, которое шевелит волосы. Молчит, лёгкие сводит от нехватки кислорода, сосредоточенно дышу, боюсь ненакором коснуться. Прошибает электричеством, лёгким толчком прижимает к столу и кладёт подбородок на моё плечо. Передёргиваюсь из-за мурашек по спине. Он издевается!
— Чего молчишь? — Тихий, стальной голос отдаёт внутри вибрацией.
Напряжение достигает пика, ещё чуть-чуть и не знаю, что будет.
— Сама выпьешь или придётся заставить?
— Не надо…
— Боишься? Правильно делаешь, — различима ухмылка, даже могу представить его лицо при этом. — И не только боишься…
Теснее прижимается и отпускает так же неожиданно, как и появился. Быстро оборачиваюсь, он всовывает мне в пальцы таблетки.
— Пей.
Тяжело сглотнув глазею на эту гору, возвышающуюся надо мной.
— Не надо…
— Ты идиотка?!
Снова вздрагиваю и тихонечко отодвигаюсь подальше. Я бы много чего рассказала, кто он например, но проглатываю оскорбления не ответив.
— Не нужно, — подобрать нужные слова никак.
Зачем так смотрит? Сама продолжаю отодвигаться, бросив прощальный взгляд на чай. Теперь уже не выпью.
— Нужно.
— Тест делала, отрицательный, — брякнула первое, что пришло в голову, очень надеясь не разбирается, что к чему.
Ведь такой бред получается, какой тест сейчас может быть! Нервно смеюсь про себя. Да и какое отношение задержка…
— Где же ты его взяла? — сложил руки на груди, развернувшись так как я уже успела отодвинуться на приличное расстояние.
— Он был у меня.
Приподнимает скептически бровь.
— У тебя же никого нет. Зачем тебе тест?
— Не всегда же была одна. Остался.
— Да я заметил, что не девственница.
Делаю ещё шаг назад, он сверлит пристальным взглядом, кожу опаляет жаром от его слов.
— Если врёшь мне, оторву тебе голову. Поняла?
— Уже много раз слышала это.
— Повторенье мать ученья.
Киваю, продолжая отходить от него. Я бы сейчас унеслась… Тут меня осеняет, останавливаюсь, будто зашкалила смелость, как прилив адреналина, но это не смелость, это злость.
— Зачем подпёр мою машину?
— Мадам, уж очень вы непослушны. Пришлось. — явно издевается. Нравится моя смена настроения.
— Какая я тебе мадам! — вспыхиваю как факел.
— Ох, простите! Мадмузель на выданье, — противно так улыбнулся.
Сердце пропустило удар. Ещё отступила, упираясь в стену. Вот чему веселится! Как-то это всё мне знакомо. Ухмыляется, противно скривив рот, как тот самый злой герой из фильмов. Красивое лицо портит нечистый внутренний мир. И оно уже не кажется красивым, а наоборот, видится ужасным монстром.