Оборотная власть
Шрифт:
Если уж на то пошло, я должна знать больше, и усыпить бдительность не только Тима. Притаскиваю с кухни телефон, залезаю под одеяло, укрываю подругу, в комнате прохладно, к утру задубеет. Дрожу нещадно от одной мысли, в горле пустыня образовалась, ещё и саднит. Пальцы крючит от холода, телефон трясётся вместе с руками. Казалось бы выплаканные все, слёзы набегают.
"Как ты, родная?"
Перечитываю раз за разом, застревают буквы в мозгах, выжигая шрам. Ищу, банально, повод выйти на связь? Удар, ещё удар, надрывно, появляется надпись онлайн. Обезумевши сжимаю бедный
Набирает...
Вся жизнедеятельность организма замирает на эти секунды. Появляется сообщение:
"Не молчи."
Жар, дикий, необузданный, разбегается от лица и по всему телу, сердце надрывается, пульс глушит, так же перетряхивает, но уже горю вся. Уйти, спрятаться, отключить, исчезнуть. А сама пишу, удаляю и заново, исправляю много. Ждёт. Я словно слышу шумное дыхание, пристальный взгляд... Схожу с ума, безумие лечить пора.
"Я хочу понимать, кто вы и что вы."
Нажимаю отправить, колотит, зажмуриваюсь, пытаюсь унять, укрываюсь усердно, сама сгораю заживо. Низ живота сводит спазмами, не болезненными, странными, тягучими, заставляют замирать, делать более частые вдохи.
"Фото, в обмен на информацию."
Прилетает почти сразу.
Часто моргаю, откинув голову смотрю в потолок. Какое ещё фото?
"Кинь мордашку."
Читаю, тяжело сглотнув. Брови сползаются к переносице. Я человек, у меня лицо, мордашки пусть тебе зверюшки присылают.
"Сиськи не прислать?"
Разинув рот глазею, отправила, я отправила.
"Тоже можно."
Перетряхнуло новой порцией. Иди знаешь куда, юморист хренов. Пусть барби твоя демонстрирует и мордашки и грудь, она любит это делать, в отличие от меня.
Сворачиваю приложение, телефон под подушку. Дурацкая привычка выработалась, он виноват. Раньше всегда бросала, где попало, потом искала. С ним связалась и прячу, да к себе поближе. Чувствую вибрацию, разбегается по всей постели. Мы ещё и в нашу с Тимом спальню припёрлись. По самый нос окапываюсь в одеяло и как обычно терплю. Остыть, остыть Юля, холодный разум, выспаться, отдохнуть, вернуть контроль и только тогда совершать поступки. Даже, если Аристарх дохнет по мне, как я по нему, не допускаю мысли быть с ним. Он женат. Этим всё сказано. Из грязи пора выбираться, собирать себя по кусочкам, учиться жить заново, отмыться наконец, если получится. Вынести уроки... Дёргаюсь от очередной вибрации и дура улыбаюсь, хоть чего-то хапнула. Есть контакт, причина микродозы счастья.
Просыпаюсь от того, чего не должно быть в квартире, где я живу, женский голос. Распахнув глаза, обвожу комнату взглядом. Дома... Боги, пощадите... Откинув одеяло, слетаю с кровати и несусь, ковыляю скорее, одна нога сильно затекла. Как можно быть такой наивной. Тим конечно вернулся, он не исчез, и не ушёл из собственного дома. Врезаюсь в проём на кухне. Ольга чуть чашку не роняет, вздрагивает от неожиданности. Тим разворачивается и говорит:
– Всё нормально, - а взгляд повторяет мне заученное:
Помню, каждое, ежесекундно. Сердце бьётся в горле, слабость окатывает, ноги подкашиваются. Сползаю по стене на пол и прижав ладонь к груди выдыхаю. Тим подскочил, поднимает, усаживает на стул, сам передо мной на корточках.
– Опять плохо стало, - взволнованно звучит, не спрашивает, утверждает.
Рот разиваю ответить, а звука ни одного произнести не получается. Мельком замечаю чистый пол, отсутствие стёкол. Ещё одно осознание глушит: телефон остался в спальне под подушкой, а там сообщения от Аристарха. Уснула, так и не стала читать, бросило в жар. Тим наблюдает, глаза жгут, пытает не прикоснувшись.
– О чём я и говорю. Как старая развалюха, посмотри на неё, Тим.
Муж стиснул челюсти, продолжая меня гипнотизировать. Чувствует ненормальные реакции, не только страх, но и жаркий мандраж. Спокойно, Юля... Перевожу взгляд на подругу, невозмутимо пьёт кофе. Макияж цел совершенно, будто не она спала рядом со мной в отрубе.
– Так что как хочешь. Будет ходить на массаж, гулять на свежем воздухе. Хватит её держать взаперти.
– Да и не держу. Вольна делать...
– запнулся.
– Многое.
– Съезжу домой, запишу нас в салон и заеду за Юлей, примерно после обеда, - поставила Ольга чашку на стол.
Прихватив сумку направилась в прихожую. Тим поплелся следом, провожает, закрывает дверь. Считаю шаги, жду расправы.
– Вольна делать многое. Но, помни каждое слово, Юля.
– Помню, - на автомате.
Хватаю его за руку, вскакивая на ноги.
– Тим, я прошу тебя, отпусти меня...
– обрываю дальнейшую мольбу под тяжёлым взглядом.
Отпускаю рукав рубашки, отступаю. Грудь тяжело вздымается.
– К Аристарху побежишь?
– С какого перепугу, - тороплюсь с ответом.
– Сдалась я ему, - зачем-то добавляю.
Глаза Тима вспыхивают опасно. Пячусь, плюхаюсь на стул.
– Так же как и он тебе, - бросает резко.
Забирает со стола свою кружку и отходит к окну, повернувшись ко мне спиной. С виду спокоен, но я вижу неестественно расправленные плечи, чуть подрагивающие руки. Провальная попытка, что на меня нашло... "как и он тебе..." Вертятся, крутятся слова, до головокружения доводят. Прикрываю глаза и резко распахиваю.
– С этого дня начинаешь нормально есть, принимать успокоительное, дышать свежим воздухом, гулять с подругой, таскаться по магазинам.
– Может ещё работать, - вылетает само.
– Забудь, работать тебе больше не светит. Скучно, так можем студию какую открыть, салон... Чем там бабы занимаются?
– Не знаю. Оружием торгуют наверное.
– Юмор так и прёт смотрю, значит оживаешь.
Грубо, цинично всё звучит из его уст, даже не удостоил взглядом. Тим знает, что я люблю Аристарха. Пронзает словно молния мысль, проходит через сердце и разлетается искрами внизу живота, бежит по венам теплом. Теперь и я знаю, то что происходит между нами, именно оно, то самое, которое должно быть прекрасным, упоительным. Должно быть, но не есть.