Оборотная власть
Шрифт:
– Пошла вон!
– сотрясает стены Аристарх.
Окончательно прекращает мои трепыхания. Куда тягаться с ним, да и сил больше нет. Остается про себя ненавидеть, умирать вдыхая запах, сгорать от жара кожи, дрожать и слушать как бешено бьется его проклятое сердце. Крепко голову мою прижал именно там, где слышу этот гул, больше ничего не различаю, перекрывает все. Держит, сама не стою на ногах. Слишком долгие сутки, бесконечно убивающие. Уже готова молить, пусть я исчезну, устала.
– Юля, - шепчет еле слышно.
Не могу, этот голос уничтожает, причиняет боль. Пробирает до костей тон, которым
– Выдыхай, - просит.
Посмеялась бы, если бы могла. Просит, Аристарх просит. Встряхивает прилично, оторвав от себя.
– Выдыхай, - уже приказывает.
Вот это больше на него похоже.
Голова так кружится, что веки опускаются. Обмякнув, падаю, ловит конечно. Несет куда-то. Укладывает, теряюсь в невесомости, не отпускает урод, выдергивает и выдергивает обратно не позволяет уйти.
– Посмотри на меня, - просит мягко.
Лицо его близко-близко, с трудом фокусируюсь. Слабость глушит, не хочу я на тебя смотреть. Исчезнуть...
– Посмотри, - требует.
Да мне плевать. Хоть убей, плевать. Опускает на подушку, наступает тишина и покой. Исчезнуть не удается, легче становится. Дурно, но уже не уносит в невесомость. Наивная, думала отстанет, оставит утопать в комфорте постели. Поднимает и заставляет пить, вкус странный. Вода чем-то приправлена. После нее еще легче. Темнота не примет, спасать никто не намерен.
Восстановив относительно жизнедеятельность всех систем не исправных. Открываю глаза и сразу сцепляемся. Пробирает до таких неведомых глубин, поражает открытием во мне подобного. Никогда не была мазохисткой, а сейчас будто кайфанула от присутствия только одного, прекрасно осознавая, что пережила по его вине.
– Что я здесь делаю?
– шепчу требовательно, голоса нет.
Обходит кровать, садится на другую сторону. А потом и вовсе укладывается на самом краю постели.
– Тим просил, чтобы я тебя забрал в безопасное место. У него проблемы. Сегодня совершено двойное покушение. На него и на тебя.
Паузу выдерживает. Реакции нужной не дождался. Откуда взяться после того, что было. Я пустая и разбитая.
– Здесь единственное место, где тебя не достанет никто. Мне надо выспаться, - добавляет последнее сбавив тон.
Переворачивается на живот и закрывает глаза. А потом тянется рукой к моему бедру, успевает коснуться кончиками пальцев. Отбрасываю наглую лапу, отодвигаюсь, увеличив дистанцию. Больше попыток не совершает. Уснул. Сначала... Озвучить даже про себя не в силах, то что мне пришлось слушать. А потом спит рядом со мной. Тянет руки... Я тебя не просто ненавижу, я хочу... Наверное все же исчезнуть, чем его убить. Просто отмучиться. Даже не представляет, что пережила. Или как раз наоборот...
"Наказывать, Юля, наказывать."
Смотрю в безмятежное лицо, верится с трудом. Сердце готово выпрыгнуть, разносит двойную дозу негатива по отношению к нему. Те самые слезы, которых не было, стекают по щекам. Да за что ты так меня... За побег? За то что обманула твою уверенность? В чем только? В том, что я сдалась?
Должна была давно издохнуть, отчалить в мир иной от разрыва сердца. И страх его мучил и боль, а оно продолжает упрямо биться. Обессиленная плачу, тело, словно свинцом налилось, не подъёмное. Пальцем пошевелить и то не могу. Чем он меня опоил... В сон рубит, чего как раз нельзя. Только что удивлялась, что жива до сих пор, готова молить о избавлении от мучений, а смерти боюсь, противлюсь. От фифы или Тима, от кого ждать сей участи. Тим просил... Значит знает где я.
Мысли путаются, продолжаю смотреть на демона воплоти. Ты не оборотень, ты тьма в чистом виде. Безжалостный, порочный, красивый ублюдок. Изучаю лицо, пальцы помнят скулы, подбородок с ямочкой поросший дневной щетиной. Длинные темные ресницы, брови в разлет, линия пухлых губ соблазняет, растрепанные шелковистые волосы. Помню их на ощупь и как он кайфовал от того что запускала пальцы, впивалась ногтями в затылок пока порабощал рот, наполняя меня до отказа. Порочные встречи в проклятой гостинице, бешеная страсть, его хриплые, трогательные стоны...
Даже когда вырубилась, воспоминания продолжали поочередно всплывать. Как имя мое произносит, как стонет, когда кончает, как зацеловывает мои губы после. И его запах постоянно, будто наяву, я пропитана им насквозь даже во сне. Взгляд осязаемый, преследующий, достанет везде, перевернет внутренности, растопит лед и тут же заморозит. Будь я на месте фифы, убила бы, обоих. Если конечно она его любит. Я запала на него, жестко и бесповоротно, с первой встречи и поэтому никогда не хочу быть на ее месте.
Просыпалась тяжело, слабая, словно новорожденный котенок. Раздавленная морально и физически. Не отпускал ни на секунду, сколько спала, столько и был со мной. Смотрел, звал, тянул за собой. Надо признать истину, не он, я тяну, зову, страдаю, нужен как воздух, нутро скулит жалобно. Нужен, готова низко пасть... Лучше сдохну, задыхаясь без кислороду, если этот кислород - ты Аристарх.
Состояние как после затяжной попойки, сил нет и потряхивает. Из окна светит солнце, кутаюсь в теплое одеяло, до сих пор в том же осеннем спортивном костюме. Убитая и грязная, привстаю, привалившись к изголовью. Одна, стоит зловещая тишина. На тумбочке стакан с прозрачной жидкостью. Во рту сухо, в горле першит, но прикоснуться не решусь.
Глаза не отрываю от двери, дыхание учащается, как и сердце ускоряет ритм. Он там, голоса приближаются. Пальцы сами сжимают до побеления край одеяла. Легкие судорогой, перекрывая новую порцию отравы пропахшей демоном души моей. Дышу им, жить хочу, сгораю заживо. Дверь открывается.
– Проснулась.
Его голос, а в проеме показывается Тим.
Между бровей складка залегла глубокая. Переживал. Быстро пересекает комнату, садится на край и сгребает в охапку, прижимая к груди. Целует в висок один раз, еще, и еще. Сжимает крепко. А я тупо плачу. Сказать почему, наверное, не смогу. Заберет из ада, вырвет из лап монстра, спасет. Ах, если бы...