Оборотная власть
Шрифт:
Вспыхиваю возмущением, по интонации улавливаю, намеренно поддевает. Хочет слышать меня, не позволяет уйти далеко в мысли.
– Ты, испортил Юлю. Раньше она такой не была.
Его улыбка осязаема, разбегается теплом в груди, сжимает крепко, оборвав поступление кислорода. Зажмуриваюсь, разобранная на части. Не делай так, я тебя прошу, умоляю, не надо.
– Что еще Юля слышала, помимо того что Арис ее хочет?
– Юля слышала только истерику твоей жены.
– Будем портить Юлю дальше, - очередной раз стискивает.
– Не будем, - с трудом произношу, горло сдавливают эмоции.
– Юля хочет вернуться
Чувствует как его порывы переломать мне кости действуют на мое состояние и пользуется.
– Как прежде уже не будет, - холодно отрезает.
Приподнимается и резким движением разворачивает мое лицо к себе. Вдох и застываю, глаза сами впиваются в его губы. Секунды растягиваются, тянет магнитом податься к нему и вцепиться свирепым поцелуем. Поверить, что все возможно, Юлю то наверное и некуда портить. Срывается с постели, натягивает брюки, берется за телефон. Из сумки достает рубашку.
– Свою машину ко входу, - нахмурив брови слушает.
– Удаленно решим. До спец группы никого близко не подпускать.
Бросает мобильный, накидывает рубашку едва поморщившись. Быстро продевает пуговицы в петельки, заправляет, застегивает ремень обратив ко мне взгляд. Сажусь осторожно, он словно все еще сомневается, нет, показалось, полон решимости.
– Пять минут и выходим.
Сгребает телефоны, пулю в карман и вылетает проч. Я остаюсь на месте. Когда смогу выдохнуть, перестать биться в агонии, вернусь ли вообще в нормальную жизнь. С ним рядом постоянно как высоковольтный кабель - под опасным напряжением. Не выдержу больше, как до сих пор не свихнулась. Предчувствия глушат, кровь шумит в ушах, словно в улее гудящем нахожусь. Двигаюсь к краю и спускаю ноги на ковер.
Врывается как торнадо, дверь остается нараспашку. Осматривает номер, упирается глазами в меня.
– Юль, - с укоризной звучит.
Принимаюсь обуваться, куртку сам помогает надеть, застегивает. Подхватывает наши скупые баулы и на выход, я за ним. Такое впечатление, что мы от кого-то бежим.
На улице вытаращила глаза удивленно. Площадка перед гостиницей забита машинами разной масти, перед крыльцом черный внедорожник. Ухватив за предплечье принудительно ведет, усаживает. Мне не нравится эта затея, что задумал...
Перекинувшись парой слов со здоровым мужиком, садится. Засовываю руки в карманы, мороз ощутимо крепчает, секунды на воздухе и пальцы окоченели, чего не скажешь о нем. Щеголяет на легке, без верхней одежды, все нипочем. Видимо не врут в сказках, оборотни могут и на снегу спать. Потряхивает от волнения и погоды, мне бы хоть чуточку его огня, согреться и немного расслабиться, а то уже челюсти сводит. Ненавижу зиму, мне и без нее холодно постоянно.
– Куда мы едем?
Гостиница осталась позади, спешит.
Мимолетно глянул и снова на дорогу.
– Арис...
– обрываюсь, обжигает очередным горячим взглядом.
– Ты же не хочешь, чтобы уже сегодня состоялась дуэль с твоим мужем. Мы ее немного отсрочим.
– Я серьезно. Что ты несёшь?
– Я шучу что ли.
– Он твой брат.
– Он твой муж, - упрекает открыто.
– Хочешь его убить?
– приходит в голову дикая мысль.
– Рехнулась, он мой брат.
– Тогда я тебя не понимаю.
– Я тебя тоже.
Замечательно поговорили, содержательно.
Должен приехать Тим, а мы сбегаем. Аристарх
– Не бойся, тебе понравится.
Звучит совершенно не убедительно, страшно, двусмысленно. Мне уже не нравится. Один промах, Юля, и ты в дерьме. Зачем поехала, зачем... Теперь не отпустит, будешь бесконечно играть в его игры.
Глава 20
По трассе несется, словно за нами гонятся, часто поглядываю в зеркало, может так и есть. А когда сворачивает с дороги на грунтовку, буквально влетает в поворот и еще метров пятьдесят по мерзлой земле, параллельно асфальту, я начинаю паниковать. За сутки второго раза не переживу, сердце не выдержит перегруза. Озираюсь в страхе, он бьется внутри, оглушая шумом крови. Деревья и чернота везде. Двигатель заглушен, освещение потушено.
Смотрю на мужчину рядом, он на меня.
– Что происходит?
– шепчу, голос отказывает.
– Тшш...
– прижимает палец к губам.
Удобно откидывается и сквозь голые деревья наблюдает за пустой дорогой. Сейчас кажется, там за пролеском ничего нет, только сплошь темнота. Но стоило огням в далеке появиться и стало ясно, где пролегает полотно. Как и задумка прояснилась, нас не видно, а вот нам неплохо так обзор открывается.
– Пожалуйста, скажи, что происходит, - молю, близкая к истерике.
Берет мою дрожащую руку, переплетает пальцы крепко.
– Выдохни и расслабься, ничего не происходит. Мы просто остановились передохнуть.
– Ты врешь, - повышаю тон.
– Юля, тишина, - приказывает.
Меня вместо послушания паника за горло схватила, сдавливает, воздуху не хватает катастрофически. Частые вдохи совершаю и не насыщаюсь, мало...
До боли сжал ладонь, перетягивая внимание с проблемы на себя.
– Дыши родная, медленно и глубоко, - мягко произносит.
– Верь мне, все хорошо.
Талантище гибнет, давно приметила, поприще актерское рыдает по нему горькими слезами. Меньше минуты назад повелевал, приказывал, теперь уговаривает сладко.
– Юля, - зовет, обхватив затылок, тянет к себе ближе.
Склонившись к лицу, касается носом моего носа. Прижимается к раскрытым губам, заставляя замереть и задрожать сильнее. И целует... Бережно, влажно, вселяя уверенность в том, что я ему нужна и ничего страшного не случится. Я так жаждала этого момента, что мой организм отказался функционировать первые мгновения. Яркие вспышки перекрыли все... Не отвечаю, получаю зато сполна, наслаждаюсь, трепет в груди растет, будто давит на оболочку, увеличивая в размерах. Невозможно это огромное и сильное вместить в таком маленьком и слабом теле. Рецепторы жадно улавливают его вкус, доносят сигналы в каждую клеточку. Эмоции захлестывают с головой, веки опускаются, от шока перешла в стадию глубочайшей эйфории. Несет в бурном потоке, плевать куда, только бы не прекращалось. Слишком долго я ждала... Вечность пролегает между нами, время застыло, чтобы мы могли насладиться полным единением на невероятно высоком уровне. Я чувствую как его тепло и нежность проникают в меня, заполняют пустоты в душе, прикосновения языка согревают до самого сердца. Израненного и пугливого, забирают по новой в свое полное владение. Снова и снова он будет атаковывать и побеждать, брать в плен, бесконечно, всегда. Покорись... Что я и делаю отзываясь на его ласки с не меньшим напором.