Оборотная власть

Гаргулия Ася

Хотела, просилась в дурку? Неет... Аристарх сказал не дождешься. Но мы прекрасно знаем, от него можно ожидать чего угодно. Остыть, обследовали яно не как в психушке. Это обнадеживает, немного...

Только освободила руки, как явилась делегация. Доктор, девчонка эта и новое лицо. Пожилая женщина, маленькая, худенькая, давно седая, хрупкая такая.

Девчонка принялась мерить давление, заохала.

– Чего кудахчешь? Напугать хочешь?

Меня видимо напугать...

Властный, сильный голос у маленькой женщины оказался. Заглянула

в планшет доктора и посмотрела на него в упор.

– Молчанов шкуру спустит, - предупредила, выражая недовольство.

Переглянувшись вышли.

– Со всех спустит, это точно, - бормотала девчонка.
– Да ты не переживай. Давление упало, сейчас нормализуем.

– Ничего мне больше колоть не надо, - зашипела я.

– Только, чтобы давление нормализовать. А ты почему ничего не съела?
– ахнула.

Собираюсь силами, прежде, чем ответит.

– Не хочется.

– Не будешь есть, сил не будет.

Тоже мне удивила, сама знаю.

– Тебе нужен покой и питание нормальное. Хочешь чаю сделаю? С лимоном и медом, напиток богов между прочим. Если его правильно готовить, то очень полезно.

Смотрю на нее.

– С булочками?
– соблазняя спрашивает.

– Где я и зачем?

– В клинике для обследования общего состояния здоровья, - словно заученно сразу отвечает.

– В какой клинике?

– В клинике Озерских, - хлопает глазами.

– Какая у нее специфика?

– Главный филиал при лаборатории.

Мурашками покрываюсь, но привычно не вспыхиваю следом. Организм спокоен непривычно. Вроде ответила на каждый мой вопрос, а информации никакой не дала, крохи. Охрана за дверью...

Ничего они мне здесь не скажут, без разрешения Молчанова. Время скорее всего обед...Не успеваю найти ориентир, появляется в проеме дылда Евгения Анатольевна, с нехорошим намерением. Холодок вдоль позвоночника несет страх. Шприц замечаю с разлету.

– Ничего мне колоть не надо, - твердо говорю.

Подбирая ноги под себя, отодвигаюсь к стене.

– Предписания доктора обязательны, - вещает девчонка, на ее лице готовность помочь в выполнении указания свыше.

Приклеиваюсь спиной к прохладной поверхности, и поочередно на них глядя, выдаю все, что на ум приходит.

– Я Морено, если вы не в курсе, я решаю что мне надо, а что нет. Когда приедет мой супруг, вам и всей вашей клинике не поздоровится. И я обязательно сообщу Аристарху, что вы меня обкололи дрянью от которой до сих пор хреново. Еще неизвестно что со мной делали, пока была в отключке.

Они обе заметно меняются в лице.

– Пошли вон!
– рявкаю, осмелев.
– Запомните, понапрасну словами бросаться не буду. Сейчас же верните мне мои вещи и телефон.

Смотрят друг на друга, решают, значит все же имя имеет вес. Надеюсь на это... Евгения Анатольевна разворачивается и уходит, а девчонка говорит.

– Позову доктора...

– Я сказала мои вещи и мой телефон. Не надо мне

тут зубы булочками заговаривать и чаем. Я хочу позвонить мужу и сказать, что меня тут насильно удерживают.

– Что вы!
– воскликнула возмущенно девчонка.

О как... Даже на вы появилось.

– У вас не было телефона, - словно опомнившись.

Меня в жар бросает, но не трясет, поразительно. Отмечаю попутно изменения в своем состоянии.

– Давай сюда своего доктора и глав врача, всех.

Тревожно оборачиваясь, выходит, тихонечко прикрыв дверь. Слабость не проходит, когда встаю с кровати, в голове немного плывет, сердце протяжно бьётся. Подхожу к окну, опираюсь на него. Снег и пустыри на много метров вокруг. Решеток нет, но окно абсолютно без ручек, открыть не вариант. Да и куда по сугробам голышом. Молчанов сука... Я здорова, какое к черту обследование может быть.

Я здорова, хочу верить, но мне реально хреново. Волнами накатывает нерадостное состояние. Сознание, словно двоит, грань между головокружением и тошнотой. Не знаю как описать ужасное самочувствие.

Двери открываются, и доктор появляется не один, в сопровождении здорового амбала и дылды. Опомниться не успеваю, меня сгребают и укладывают на постель принудительно. Готовят руку для инъекции. Перевожу дыхание и рычу беспомощно.

– Юлия Морено, вы не оставили нам выбора. Очень низкое давление опасно в принципе, а для вас тем более. Не имеем права рисковать вашим здоровьем, - говорит доктор, склонившись ко мне.

И этого на вы понесло...

Сразу после манипуляций меня оставили одну, покинув палату. Прикрыв глаза, я долго лежала без движения, осознавая свое незавидное положение, стараясь не зацикливаться на нового рода принуждении. Переход на вы ничего не дал, со мной сделают все, что предписывают инструкции. Не плачу и не дрожу, блуждаю где-то на задворках, воспоминания перебираю. Взгляды, реакции, смысл заложенный между строк, в каждой фразе, в каждом высказанном упреке. Единственный с кем я была счастлива - это Тим. Искренне и нежно, да только исчезли из памяти дни девичьей мечты. Перекрыл, вытравил все светлое, затмил пороком, стер из меня, будто и не было. Порою сомневаюсь, что прошлая жизнь это моя собственная, а не чья-то увиденная со стороны.

Слышу, когда входит в помещение опять эта идиотка, трепется о всякой ерунде. Она меня бесит! Отворачиваюсь к стене и не реагирую. Время идет к вечеру, полдник принесла. Потом забрала, стемнело, ужин скорее всего в районе семи часов прибыл. Вот-вот и ночь, а Молчанова нет. На этой мысли сажусь. Перед глазами стоит, как я за него цеплялась, словно маленький перепуганный ребенок. При всех поцеловал в губы... Они бы не посмели делать то, что не одобрит всемогущая звезда Арис. Все по его указаниям. Тяжело сглотнув, достаю днем недопитую воду, осушаю бутылку неторопливо. На полу тапочки, игнорирую и топаю босиком к двери, дергаю, а она заперта...