Оборотни Трансильвании. Я не вампир, я котик!

Блум Хельга

— Может, все же доктора позвать?

— Только если он вкусный, — зубасто улыбнулся старик и подмигнул, словно отмочил шутку века.

Из вежливости я слабо улыбнулась, лихорадочно рассуждая, надо ли вызвать врача или все же не стоит.

— Меня на вокзале правнучок встречает, так что не переживай, в надежные руки попаду.

Это меня немного успокоило и, наскоро запихнув свои вещи в сумку, я повела старика на платформу. На пустой платформе, освещаемой лишь редкими фонарями, не было никого. Лишь одинокий бумажный пакет, увлекаемый ветром, несся прочь в темноту. Подстраиваясь под шаги своего нового старого знакомого, я побрела в здание

вокзала.

— Высокий он у меня. Каланча, понимаешь, такая. Темные волосы. И псиной пахнет, как ни старайся, так что, ты его сразу учуешь, puiule, — описывал правнука Клодиу.

Воображение охотно нарисовало образ неопрятного парня, явно работавшего с животными. То ли в цирке, то ли в приюте, то ли в ветеринарной клинике. Ладно, буду надеяться, что примечательную личность я действительно не пропущу.

Вертя головой, я выглядывала в толпе хоть кого-то похожего на это описание, но не находила. Кажется, правнук Клодиу опаздывал.

— Может, стоит позвонить? — напряженно предложила я. Время шло, а мне нужно было успеть в библиотеку, а потом и в хостел. В Бистрице я собиралась провести выходные, но каждая минута этих выходных была на счету.

— Я не пользуюсь всеми этими телефонами, — последнее слово старик выплюнул с таким видом, словно это ругательство.

— Можем подождать его здесь, — неуверенно протянула я.

— Нет-нет, puiule, ты явно торопишься, — Клодиу похлопал меня по руке и доброжелательно улыбнулся.

«О да, я действительно очень спешу. Садитесь на эту скамью и ждите своего правнука, а я побегу в библиотеку, знакомиться с материалами, от которых зависит моя магистерская. Всего доброго, домнуле». Вот что я должна была сказать. Вот что я собиралась сказать. Однако вместо этого с моих губ сорвалось:

— Может, я вас провожу? Далеко живет ваш правнук?

— В паре кварталов отсюда, на страда Тарпиулуи, — сообщил он после пары попыток отказаться от помощи. — Недалеко от часовни. И городское кладбище рядом. Удобно, правда? — и он заговорщицки рассмеялся, словно рассказал особенно удачную шутку.

Это он так намекает на свой почтенный возраст? Самоиронично, однако.

Так вот и вышло, что промозглым ноябрьским вечером я пошла провожать малознакомого старика к дому его правнука, хотя на самом деле должна была быть совсем в другом месте. Реши я в тот момент оставить Клодиу дожидаться правнука на вокзальной скамейке, все пошло бы совсем иначе и жизнь моя не свернула бы туда, куда он свернула. Однако я сделала этот крутой поворот, как сделала его та машина, водитель которой не сумел справиться с подмерзшей скользкой дорогой. Смерть, принявшая обличье полутора тонн металла, неслась на нас со стариком, а я могла думать лишь о том, что все-таки обманула доамну Димитреску и она не дождется от меня подробного плана магистерской диссертации.

_______

* puiule — обращение, образованное от слова "pui" — курица, цыпленок. Может и будет далее в тексте употребляться как puiule, puico, то бишь в звательной форме, или puisorule, puicuto в ласкательной форме. Довольно популярное обращение сродни с деткой, милочкой или чем-то подобным.

Глава 2, в которой Иляна страдает от похмелья, которого нет

Смерть способна принимать разные обличья. Образ таинственной фигуры в плаще с капюшоном современному человеку

знаком и даже привычен. Старая подруга, которую мы успели перевидать во множестве фильмов. Другие ее лики могут быть незнакомы и дики для обывателя. Я могла увидеть тоннель, ведущий к свету, мрачного жнеца или суровую женщину в рубище. Я бы хотела этого. Раз уж мне суждено умереть под машиной — симпатичный черный седан, как успела, невесть зачем, отметить я — хотелось бы хотя бы поступить на тот свет с интересной историей. Судьба, однако, и здесь поспешила обломать меня.

Я просто-напросто отключилась, не успев толком рассмотреть собственную гибель. Обидно, однако.

Хм, а про облака не лгали люди. Посмертие, кажется, обставлено с комфортом. Я плыла куда-то на облаке, и земные проблемы превратились в далекое жужжание, не имеющее никакого смысла. Нет, серьезно, кто-то продолжал жужжать и бубнить, хотя необходимости в этом не было никакой. Я хотела было жестко пресечь подобное поведение, но не смогла даже шевельнуться, а посему решила, что бубнежник останется безнаказанным. Ну и ладно. Карма потом всем все покажет. Мало не покажется.

***

В себя я пришла с дичайшей головной болью. Подобного похмелья у меня не было со времен… да ни разу в жизни не было. Даже когда я слегка переусердствовала с празднованием диплома, наутро лишь слегка тошнило и голова кружилась, а тут…

— Сколько же я выпила? — сдавленно пробормотала я, чувствуя, как маленькие гномики с молоточками орудуют в моей голове. Бриллианты добывают что ли? Так ведь нет там ничего. Честное слово, нет.

— Ты посмотри, Адрианчик, девочка еще и пьет, — восхитился слегка дребезжащий мужской голос, послав тем самым волну головной боли в мою и без того раскалывающуюся голову.

Веки, кажется, не желали разлепляться, независимо от прикладываемых мной усилий. Помянув — мысленно, конечно — всех предков говорившего нехорошим словом, я все же сумела открыть глаза.

Темноволосый мужчина с квадратной челюстью и густыми старательно нахмуренными бровями смотрел на меня. Его голубые глаза, казалось, буравили меня насквозь, и я с трудом удержалась от вопроса, как там мои кости, не сломаны ли. В конце концов, мужчине-рентгену виднее.

Заодно хотелось пригладить волосы и расправить блузку, хотя смысла в этом вообще никакого не было, ведь незнакомец уже видел меня в самый худший момент моей жизни. Да уж, умею я производить первое впечатление. А его отчего-то ужасно хотелось впечатлить. Наверное, потому что таких красивых мужчин я не видела… да никогда не видела. Четкая линия челюсти, твердые губы, прямая линия носа и греховно прекрасные голубые глаза из-под девичьих длинных ресниц. Этому человеку природа с лихвой отсыпала лучшего, что у нее было.

— Закономерно, но не слишком приятно, — раздался рядом чей-то ворчливый голос, разрушая повисшее напряжение. — Будь я лет на сорок моложе, ты бы глаз от меня отвести не могла, puiule. А так, конечно, все внимание Адриану.

Я перевела взгляд на говорившего и воспоминание острой вспышкой пронзило мой и без того изможденный разум:

— Вы спасли меня, — обвиняюще прокаркала я. Получилось слабенько, потому что в глотке словно стая ежей поселилась. — Из-под машины толкнули, а на вас она наехала и… — я зажмурилась, вспоминая, произошедшее, которое слилось в череду каких-то мутных картинок, но все же некоторые вещи я помнила. — Нет, она на вас не наехала! Вы превратились в ворона! О боже, в чертова ворона, как какой-то...