Оборотни Трансильвании. Я не вампир, я котик!
Шрифт:
— Ах, какой язык, Иляна, — недовольно пробормотал Штефан, но, к счастью, отстал.
Они были уверены, что всё позади. Слишком уверены. Настолько, что позволили себе расслабиться и огромный белоснежный барс, выпрыгнувший прямо на одного из бандитской четверки Штефана, стал для всех неожиданностью. Для всех, кроме меня, потому что я утратила способность удивляться. Может, из-за удара о дерево, может, из-за смерти — о, боже, она действительно умерла?! — Луаны.
— Вам каюк, мальчики, — удовлетворенно пробормотала я и позволила туману в голове, наконец, взять верх над рассудком.
Глава 36, в которой Адриан
Адриан
Он знал, что нельзя было выпускать Иляну из виду даже на мгновение.
Обретение Истинной это величайшая удача и величайшее счастье для любого оборотня. Горе тому, кто подведет Истинного. Страшнее этого позора быть не может ничего. Огромными упругими прыжками передвигаясь по лесу, Адриан приближался к месту развития событий. В облике барса он всегда чувствовал себя более свободным, его вели инстинкты и инстинкты знали, что делать. Животная часть Адриана жалобно скулила при мысли о том, что Истинная находится в беде. Животная же часть придавала его яростному праведному гневу особую глубину. Он найдет Иляну. Найдет и больше никогда не позволит навредить ей — слабой, мягкой и человечной. Она не привыкла к жестокости мира, в который попала, и Адриан сделает все, чтобы впредь уберечь ее от худшего.
Остановился он только один раз. Крохотная прогалина пахла кровью. Острый металлический запах заставил его сердце сбиться с ритма. Иляна?
Он не стыдился своего облегчения, когда понял, что темноволосая хрупкая фигурка, распростертая на земле, это Луана. Оборотень готов был пережить гибель мира, но не смерть Иляны. Что до вампирши… ее вклад в эту историю заставлял шерсть на загривке Адриана вставать дыбом, а где-то в глубине его горла рождалось низкое рычание.
Он осторожно приблизился. Подушечки лап намокли из-за крови. Слишком много, чтобы она вся принадлежала Луане. Выходит, вампирша сумела таки если не забрать с собой кого-то еще, то хотя бы пообщипать врагов. Неподвижная и уже не такая холеная, Луана была не похожа сама на себя не только из-за огромной раны, зияющей в груди. Размазанный макияж, обломанные ногти, перепачканная и рваная одежде, в таком виде он никогда ее не видел, но удивляло не это, а выражение лица вампирши. Луана шагала по жизни, ловко перебирая ногами, обутыми в туфли на высоких каблуках, щедро изливая презрение на каждого, кто казался ей недостаточно Одаренным, на каждого, чья родословная была недостаточно длинной и так далее. Мертвая вампирша же словно освободилась от ненависти и пренебрежения. Она казалась молодой и мирной.
Барс принюхался. Он Луаны пахло кровью и смертью, но под всем этим были и другие запахи. Он ощутил мерзкую грязную магию, что вызывала желание чихнуть и уткнуть носом в собственную шерсть. Они что-то сделали с ней, ослабили Луану, а затем убили. Но помимо магии был еще один запах. Запах, который Адриан узнал бы из тысячи. Иляна. Адриан был уже совсем близко.
— Присмотри за ней! — прорычал он ворону, сидящему на ветке.
Ворон пристально смотрел на Адриана глазами-бусинками. Из всех птиц мира именно вороны всегда были любимыми у Адриана. Именно с ними первыми он научился разговаривать. Дед Клодиу всегда говорил, что эти птицы мудрее людей, хотя бы потому что знают цену словам. Вот и сейчас ворон не сказал ничего, лишь склонил голову набок и взглянул на изорванное тело вампирши. Другой ответ Адриану не требовался, он знал, что птица все сделает как нужно.
Ткнув напоследок носом в щеку вампирши — искаженная пародия на прощание с умершими в сообществе оборотней — он ринулся дальше. След вел его так же ясно, как если бы это была взлетно-посадочная полоса, освещенная яркими огнями.
Глухое низкое ворчание вибрировало в груди. Мощные сильные лапы несли его навстречу судьбе.
Увидеть ее вновь после столь разрушительной разлуки было удивительно. Больше всего на свете он желал броситься к ней и никогда больше не отпускать, однако,
Эффект неожиданности прошел быстро, враги бросились на барса. Противники не щадили друг друга, ставки в игре были слишком велики, чтобы каждое движение было чем-то кроме смерти, движущейся от адресанта к адресату.
Оборотни были сильны, но не сильнее, чем Адриан. Их было четверо, а он один, но дрался он с остервенелой отчаянностью существа, которое готово расстаться с собственной жизнью, если это поможет сохранить нечто куда более ценное.
Один из оборотней уже понял это и теперь лежал, истекая кровью из перегрызенной глотки.
Их Хозяин — о, Адриан наслышан был об экспериментах Штефана Морару — стоял в стороне, ожидая, пока подручные разберутся с барсом. Да уж, не при таких обстоятельствах Адриан хотел бы познакомиться с родственником — пусть и очень дальним — будущей жены. С другой стороны, хуже быть вряд ли может, так что встреча с тестем и тещей просто обязана пройти куда лучше. По телефону они казались очень милыми людьми. В отличие от Штефана, который вспомнил о семейных связях только потому что магия родственников была, как ни тавтологично это прозвучит, была.. родственной, а значит, годилась для того, что можно назвать переливанием. Штефан считал, что ему повезло найти в своем роду седьмую дочь седьмой дочери — источник мощной магии. Но он ошибся. Ему крайне не повезло, потому что к Иляне прилагался Адриан, а Адриан был намерен сделать все, чтобы она выжила.
Глава 37, в которой Иляна блуждает в тумане и проводит логические цепочки
Осень это пора туманов. Мне всегда нравилось, как исчезают в мягкой дымке люди, деревья, машины, дома. Словно сама вечность медленно пожирает мир. Куда менее приятно, когда туман поглощает тебя саму, охватывая мысли и образы, путая воспоминания. Я помнила, где я, но с трудом понимала, что происходит, будто что-то блокировало часть моего разума. Рядом кто-то рычал и кричал, слышно было чье-то сбивчивое дыхание и треск ломающихся сучьев. Под моей щекой была не слишком комфортная подстилка из влажных опавших листьев. Какая прелесть, похоже, меня сгрузили на землю, как какой-нибудь чемодан без ручки. Вот тебе и бесценная добыча, похищенная ради великой цели. Ну, кто бы мог подумать.
С другой стороны, Штефану нет резона переживать, что я простужусь. Если все пройдет по его плану, я даже не успею заболеть. На самом деле, как ни странно, я даже не замерзла, но все равно неприятно. Других заложников берегут и лелеют, а со мной обращаются как со старым пальто.
Осторожно присев — больную голову надо беречь — я тут же наткнулась взглядом на лежащий рядом труп. Лежащий. Рядом. Со. Мной. Труп. Посторонние мысли тут же исчезли под давлением этого факта. В медицине я разбираюсь плохо, но тут даже пульс не было необходимости щупать, чтобы сказать, что этот чело.. оборотень мертв. Чутье подсказывает, что живые люди редко бывают разорваны пополам. Буквально. Верхняя половина лежала в полуметре от нижней.
Нервное хихиканье родилось где-то в глубине горла. Прямо как шоколадные яйца с игрушкой. Там игрушки зачастую состоят из нескольких частей и их нужно собрать. Только эта игрушка побольше будет. А еще у него, кажется, руки нет. Оторванная конечность стала последней каплей, и я едва успела отвернуться, чтобы извергнуть жалкое содержимое собственного желудка в жухлую траву.
Старательно не глядя на мертвеца, я повернула голову туда, где разворачивались основные события. Штефан, видимо, решил, что отсиживаться подобно генералу где-то в стороне, он более не желает. А может, понял, что его банда не справиться с Адрианом. Смертоносный и быстрый, оборотень-барс давал отпор оставшимся двум приспешникам и самому Хозяину, но и он не мог сражаться бесконечно. На морде Адриана уже красовалась огромная царапина, бок кровоточил, а задняя лапа утратила подвижность.