Оборотный случай
Шрифт:
Всю нежить убьем!
Глава XVII. Кто же я на самом деле: хищник или человек?
Мои глаза лишились последней влаги, оплакивая смерть стольких людей вокруг себя, но рот устал улыбаться. Я постоянно пялился на Велуда, да так увлеченно, как будто видел привидение, и не зря: не каждый день твой дружище восстает из мертвых! Он пришел спасать меня, именно он позвал Карио, именно он... сколько всего этот человек успел для меня сделать за один вечер!
Сейчас мы уже пришли в
Даже не просохнув, все мы удобно расположились в прихожей, чтобы послушать рассказ вернувшегося с того света лесника: я, хорошо переволновавшийся и весь в грязи, Ктори, пораженная волнением посильнее моего и вся в грязи, Карио, не так уж и сильно уставший, но весь в грязи, Винч, уже выглядящий как человек, но бывший до превращения весь в грязи, Велуд, сильно побитый и весь в грязи, и, наконец, Стяк.
Эх. Стяк... Не могу не вспомнить сейчас, что же произошло после побега Нигиза. Да это и так постоянно перед глазами...
Ливень неистово барабанил по окнам гостиницы, ни на секунду не переставая сообщать о своем существовании. Казалось, стекло скоро не сможет выдерживать напор тяжелых капель, покроется паутиной трещин и затем распадется на тысячи осколков, которые маленьким дождем звонко хлынут на пол.
– Так, спокойно! Никому не нужно умирать!
– я вскочил на ноги и принялся ходить вокруг раненого друга, закусывая губу и не зная, что делать в этой безвыходной ситуации. Конечно же, эти ободряющие слова предназначались в первую очередь не Стяку, а мне.
Ктори сидела рядом и не переставала мочить слезами мой рукав, время от времени прерывисто всхлипывая. Я, как мог, вытирал ей слезы, еще больше пачкая личико, но теперь уже кровью. Что поделать? Ведь она с опасным блеском в глазах попросила продолжать, несмотря на состояние моей рубашки.
Все остальные, то есть Далон и Карио, стояли или сидели около Стяка.
– Когда же он успел?
– недоумевал сердеонец, опускаясь на колени рядом со стенающим беднягой.
– Когда все на оборотня смотрели, - сказал Велуд.
– Очень быстро, даже я не успел сделать ничего. Даже магией. Это странный вампир, на него не действует магия. Он стар и силен, опасный враг.
Я со страхом обнаружил, что ноги задрожали. Вспомнилось, как Нигиз швырнул в стену Франьена... Теперь там нет стены.
– Руку печет...
– прошипел Стяк, до предела стиснувший зубы. Он изо всех сил прижал левую руку к груди, словно это могло помочь.
Как только Велуд это услышал, то подпрыгнул
– Ты хочешь остаться человеком?
Стяк не мог отвечать из-за сильной боли, с каждой секундой увеличивающейся, а лесник терпеливо ждал. У кого же первого лопнуло терпение? Да, у меня. Я стукнул Велуда чуть ниже колена:
– Да он не в состоянии говорить! Делай, что можешь, если это помешает ему стать вампиром и исполнять приказы Нигиза!
Лесник нехотя (согласия же не услышал) кивнул, а затем... сильно ударил Стяка по голове локтем.
Я опешил, это же сделала и Ктори, и Далон. Правда, последний от удивления поднялся и сразу оперся на стенку, так сильно ему досталось.
Ожидая такого эффекта, Велуд не терял времени и сразу же выпалил:
– Его укусили в мышцу, яд распространяется медленно! Есть шанс спасти... Нужно ее удалить!
У меня глаза полезли на лоб, но не согласиться не мог.
– Есть ножик и выпивка?
– крикнул Велуд.
– Ах да, у меня и то, и другое.
Он вытащил из-под плаща фляжку и походный разделочный нож. Держа нож в правой руке, он вылил содержимое фляжки... в свой рот. Машинально.
– Велуд!
– Крикнул я и опять чуть не дал ему затрещину.
Тот сделал могучий глоток и, не видя, зачем надо извиняться, плюнул на нож содержимым рта:
– Теперь стерильно.
– Велуд!!!
– Да ладно, я шучу. У меня еще несколько капель осталось.
Он вытащил вторую фляжку, поменьше, серебряную, с нарисованным на ней рогатым жуком, и вылил себе в рот только четверть. Оставшегося на донышке, к счастью, хватило.
– Надеюсь, магических сил у меня на нагрев хватит...
Он из последних сил стал накалять нож. Рука лесника-мага дрожала, со лба капля за каплей падал на Стяка пот. Я, Ктори, Карио и Далон с вытянутыми лицами и широко распахнутыми глазами следили за каждым напряженным вздрагиванием до предела напрягшихся мышц Велуда. Между тем клинок и правда начал нагреваться, в результате чуть покраснев.
– Сейчас вы увидите профессионала за работой. Лучше отвернитесь, - предупредил Велуд и опустил нож к телу.
Послышалось шипение, и по домику разлетелся запах жженого. Далон воскликнул от ужаса, Ктори оскалилась сквозь слезы.
"Тебе тоже нравится, чувствуешь?" - злобно напомнила Совесть.
А вот сердеонец, казалось, вполне привык к такому и смотрел на обожжение тела так же спокойно, как и на герань в горшке.
Или от страха, или от усталости, но видели мои глаза эту операцию нечетко, как через дождь. Оставалось только волноваться сверх меры за жизнь друга и его свободу действий.