Оборотный случай
Шрифт:
Значит, кот поднялся и достаточно силен, чтобы швырнуть в меня тяжелой вещью. Он зол и, что вполне вероятно, очень хочет отомстить за раны. Ха, кажется, позиция слабейшего здесь у меня, а ран больше у него...
Ничего, природа расставляет на места все. Долго мне не протянуть. И поэтому нужно бить по замку!
Я уже произвел десятка два ударов по замку и беспощадно искорежил свой лом (это изогнутое нечто походило скорее на металлолом), но все равно боялся выпустить его из руки, как будто искривленная железяка придавала храбрости.
Не помню, как очутился в завалах около стены. Все вокруг стучало и клокотало: мое сердце быстро и испуганно, зловеще и напряженно билось сердце оборотня. Стуки исходили еще откуда-то, громкие, как удары по голове. Наверно, кровь в висках.
Лишь глупец бы подумал, что кот благородно ждал, пока я приду в состояние, достаточное для спасения. Он стоял рядом и кромсал мои руку и грудь огромными когтями, силясь добраться до сердца. К счастью, в его уме, медленно работающему из-за звериного режима, не промелькнула мысль капать мне в рану своей слюной. Скорее всего, он изначально не хотел нечаянно себя заразить, а сейчас чуть запутался и не собирался заражать меня. Страшно подумать, насколько сильная боль сковала бы меня при заражении его кошачьим оборотнизмом.
Грудь жгло, как будто ее поливали кипятком, а мой нос не справлялся с запахом собственной крови. Каждый вдох давался непросто, хотелось перестать дышать вообще. От боли из глаз текли слезы, как ни стыдно в этом признаваться.
И вдруг истязание прекратилось. Не знаю точно, спустя сколько минут или часов, ведь в такие минуты оно никогда не может идти нормально. Я попробовал открыть глаза. Не получилось. Попробовал настойчивей: никакого эффекта. И постепенно до меня дошло: они уже открыты, но багровая вуаль боли отгородила окружающий мир от меня.
Я чуть покрутил головой, и пелена спала. Плохо фокусирующийся взгляд сразу уцепился за шевелящуюся массу обросших шерстью тел. Винч сражался с кем-то. Кто же это может быть? Кто напал на кота?
Ах да, у меня есть Ктори. Это она меня спасает?
Да, одна из фигур определенно серого цвета. Рычит, прекрасная в своей ярости, наносит удар за ударом, укус за укусом. Коту несладко: он чуть меньше и легче противника, постепенно отступает вглубь подвала.
Входная дверь распахнута настежь, а слегка побитый мной замок валяется в нескольких шагах с разломанной дужкой. Вот чьи оказались удары, которые я слышал во время потери сознания...
Выход свободен! Помочь ли Ктори, или сама справится?
А мои ноги уже бежали к выходу.
Через полчаса мои раны перевязали, а Винч с Ктори приняли человечий облик. Не выспавшийся и поэтому излишне резкий Карио поворчал на меня за трусость, а на Ктори за вмешательство, и что самое странное - ни
Ранения мне нанесли серьезные, и девушка, по сути, спасла мне жизнь. Кот добрался бы до моего сердца и раздавил бы его. Сейчас виновник моего негожего самочувствия сидел напротив меня и презрительно глядел на меня. Нижняя часть головы скрывалась за чистым бинтом, уже алым в стороне щеки. Усы Винч пустил над повязкой, а для рта пришлось прорезать отверстие. Под одеждой ясно проступили кровавые пятна: раны, которые охотник гордо запретил перевязывать. Я заметил, что он не очень-то настроен шевелить рукой, по которой я так много раз ударял.
На мое тело ушло гораздо больше бинта; его не хватило и пришлось завершать работу относительно чистым старым шарфом. Боль мешала нормально дышать и двигать правой рукой.
Ктори уместилась со мной на одном кресле. Свои полдюжины разрезов на руке она тоже отказалась как-либо лечить, кроме зализывания. Одна ее рука обнимала меня за шею, другая - сжималась так, что скрипела кожа перчаток. Особенно в те моменты, когда взгляд девушки падал на Винча и сразу становился злобным.
Хмурый сердеонец, не сводя с меня опустевших глаз, вытряс в бутылку с вином остатки перца и залпом выпил половину. Продолжая смотреть на меня и время от времени отхлебывать прямо из горлышка, он заговорил:
– Видишь, ты не смог превратиться и чуть не погиб.
Праведный рык уже заклокотал где-то внизу живота, но мне удалось его подавить. Едва сдерживая прилив негодования, я стряхнул с себя руку Ктори и подался вперед настолько сильно, насколько позволяла длина сидения.
– Я не думал, что на первой же тренировке он захочет прикончить меня! А может, у меня больше не получится превратиться! Как же это все надоело! От оборотнизма одни неприятности! Брата не нашел, потерял друзей, не могу вернуться домой и увидеть родителей, к тому же, вынужден скрываться!
– Разве нет плюсов?
– тихо и немного огорченно спросила девушка, ободряюще прижимаясь ко мне.
Единственное, в чем мне помогла эта болезнь - это не сдохнуть!
– грозно зарычал я, продолжая буравить взглядом глаза Карио, как будто отвечал именно ему.
– Но ты же можешь прыгать через небольшие дома, - робко вставила Ктори и сжала мое раненое плечо так, что вызвала гримасу боли: в дело вступила ее вторая сущность.
– Назови хоть что-то хорошее, что случилось со мной за последние недели. Ну? Называй же!
– Хватит!
Карио так резко встал, что я машинально отодвинулся к самой спинке кресла. Даже у Ктори не получилось смотреть на него без опаски: опухшие после недолгого сна глаза сердеонца горели жгучим пламенем решимости, а краешки губ опустились, словно перед ними лежала заплесневелая рыба.