Оборванные нити. Том 1
Шрифт:
— …Сочетанная травма груди, живота и нижних конечностей: переломы грудины и ребер о рулевую колонку, разрывы легких и печени с обильным внутренним кровотечением, винтообразно-оскольчатый перелом правой бедренной кости в результате воздействия травмирующей силы по оси конечности с ее одновременным вращением вокруг оси…
Сергей, тщательно проговаривая медицинские термины, диктовал медрегистратору протокол исследования трупа молодой женщины, погибшей в дорожно-транспортном происшествии. Женщина находилась за рулем автомобиля, превысила скорость, не справилась с управлением и, выскочив на встречную полосу, столкнулась с автобусом. Виновница аварии погибла на месте. Исходя из соображений здравого смысла, проводить судебно-медицинское исследование таких трупов нерационально. Зачем? И без того все ясно. Ясно, что человека не убили, не отравили, не
Но и в этом случае, отдавая себе отчет в том, что акт экспертизы не прочтет даже следователь, не говоря уж о судье и адвокате, Сергей Саблин старался сделать протокол безупречным, использовал формулировки механизмов деформации костей и в экспертных выводах старался придерживаться научной терминологии, которую выучил на недавних занятиях. Такой перелом, какой он описал у погибшей в ДТП молодой женщины, свидетельствовал, скорее всего, о том, что она изо всех сил правой ногой давила на педаль тормоза, пытаясь избежать столкновения. В целом причина смерти сомнений не вызывала.
Сергей извлек органокомплекс и начал осматривать полости тела. Что это? Дно матки находилось выше уровня лонных костей. Да она беременная была, что ли? Саблин собрался было дать указание санитару выделить и извлечь органы малого таза, но передумал и сделал это сам. В полости матки действительно обнаружились и плацента, и плодный пузырь, внутри которого в амниотической жидкости находился плод — небольшой человечек-куколка, с кожей насыщенного розово-красного цвета, сморщенным крохотным личиком, маленькими ручками и ножками. Даже пол определялся. Саблин измерил длину плода для определения срока беременности: если длина составляла меньше 25 сантиметров, то из этой величины извлекался квадратный корень, и полученная цифра соответствовала количеству лунных месяцев, если же длина плода превышала 25 сантиметров, то показатель просто делился на 5. Он сначала произвел вычисления в уме, потом попросил медрегистратора посчитать более точно, на карманном калькуляторе, который та всегда носила с собой на вскрытие, чтобы при необходимости делать подсчеты, например, объема внутреннего кровоизлияния, помножив количество семидесятипятимиллилитровых прозекторских черпаков на их объем. Оказалось, что способность быстро считать в уме Сергей не утратил: у него получилось чуть меньше 5 календарных месяцев, медрегистратор же, переведя лунные месяцы в календарные, выдала цифру 4,79. Однако!
— Надо же, — покачала головой медрегистратор, — горе какое! Два человека разом погибли. Не знаете, Сергей Михайлович, она замужем?
Сергей пожал плечами, продолжая исследование.
— Понятия не имею. Да какая разница!
— Ну как же, жалко ведь человека, и жену потерял, и ребенка. Думал, наверное, что через четыре месяца у него будет семья из трех человек, а теперь совсем один остался.
Саблин вспомнил Красикову, умершую в реанимации от отравления уксусной кислотой. Не мог он ее забыть до сих пор, хотя четыре года прошло. Не мог забыть безумные, затуманенные нежеланием осознать потерю глаза ее мужа, у которого вот только что, совсем недавно тоже была семья из трех человек, а теперь он остался совсем один. Но поддерживать «переживательные» разговоры с медрегистратором он не собирался и перевел диалог в сугубо профессиональное русло.
— Пятимесячный плод — это еще не ребенок. Это всего лишь плод, то есть с юридической точки зрения не человек, а существо. Его и хоронить поэтому нельзя как человека, только вместе с трупом матери.
Но медрегистратор никак не желала сбиваться с эмоционального настроя.
— Да мужу-то какая разница! Он же всю жизнь будет горевать и думать, что потерял не одного человека, а двоих.
Закончив вскрытие, Саблин надиктовал судебно-медицинский диагноз, не забыв упомянуть в разделе «сопутствующие состояния»: «Маточная беременность малого срока плодом мужского пола, гестационный возраст 4–5 месяцев. Внутриутробная гибель плода в результате смерти макроорганизма матери».
Заполняя
— Сергей Михайлович, там муж Гречихиной за свидетельством пришел, хочет с врачом поговорить. Вы к нему выйдете?
Сергей кинул взгляд на окошко регистратуры, по другую сторону которого нервно шагал взад-вперед высокий нескладный, какой-то неказистый мужчина лет 32–35. Гречихин, стало быть. Муж беременной женщины, Людмилы Гречихиной, так нелепо погибшей в ДТП. Саблин кивнул ему и указал глазами на выход из помещения морга. Можно было бы и здесь поговорить, но ему хотелось постоять на холодном весеннем воздухе, чтобы немного освежить голову.
— Здравствуйте, — Гречихин, несмотря на горе, ухитрялся сохранять вежливость, — это вы вскрывали мою жену?
Саблина передернуло. Ну почему все пользуются словом «вскрытие» направо и налево? Вскрывал! Правильнее говорить: «проводил судебно-медицинское исследование трупа». Потому что, строго говоря, вскрывает труп не эксперт, а санитар, который делает все необходимые разрезы и распиливает череп. Вот не зря говорят, что в России, а может, и во всем мире, каждый обыватель считает себя крупным экспертом в трех вопросах: в спорте, в педагогике и в медицине. Все почему-то полагают, что в этих трех областях нет ничего сложного и разобраться может любой мало-мальски грамотный человек. А на самом деле существует масса тонкостей и сложностей, не говоря уж о базовых теоретических знаниях. Но кому придет в голову, что в спорте или в воспитании и обучении детей есть теория? И точно так же никому не приходит в голову узнать, что такое на самом деле судебно-медицинская экспертиза. Трупорезы — они трупорезы и есть, чего там знать-то! Такое пренебрежение к любовно выбранной профессии всегда приводило Сергея в ярость. Но в данном случае он решил промолчать: все-таки человек в стрессе, жену с ребенком потерял. Поэтому он только кивнул и коротко ответил:
— Да, это я.
— Что там было? От чего она умерла? От того, что попала в аварию? Или она в аварию попала из-за того, что чем-то болела, и ей стало плохо за рулем? Может быть, она умерла в машине?
— Откуда такие подозрения? — напрягся Саблин.
Он тщательно провел исследование и мог бы поклясться, что никаких серьезных заболеваний, могущих привести к подобному развитию событий, у покойной Гречихиной не было. Конечно, есть вариант токсикоза беременных, который у некоторых женщин длится довольно долго, и если у нее внезапно началась рвота, то она могла и с управлением не справиться, однако никаких рвотных масс в пищеводе он не обнаружил.
— Вы понимаете, в последнее время мне показалось, что Милочка от меня что-то скрывает. Она стала какой-то закрытой, не откровенной, я опасался, что у нее проблемы со здоровьем, все время спрашивал, но она уверяла меня, что все в порядке. Она меня обманывала, да? У нее было что-то серьезное? Я так и знал, так и знал! Мне нужно было бросить всё и приехать, нужно было самому всё выяснить, отвести ее к лучшим докторам, она же такая беспомощная, такая неорганизованная! А я вместо этого деньги зарабатывал, я семь месяцев в России не был, подрядился на одну работу в невероятно тяжелых условиях в Южной Америке, но там платят очень хорошо, и я на квартиру хотел заработать… Я же ради нее, только ради нее… Пока квартиры не было, мы ребенка заводить не хотели, все откладывали…