Обратная сторона маски
Шрифт:
— Вряд ли она здесь одна, — отойдя, начали переговариваться мои похитители. — Они никогда поодиночке не ходят.
— Я больше никого не чувствую…
— Я тоже. Но это ничего не значит. Отгони телегу на пару километров и замаскируй. Я пока допрошу девчонку.
Один из парней — тот, что приехал в телеге, направился к повозке. Второй обернулся, и я внутренне сжалась — взгляд не сулил ничего хорошего. Сколько ему лет, интересно? Наверняка больше, чем я думаю…
— Ну рассказывай, — нарочито вежливо протянул мужчина.
Я
— Хорошо, давай по порядку. Ты одна, или еще кто-то есть?
— Одна, — выдохнула я, молясь, чтобы мне поверили. Повезло, хоть голос не дрожит.
— Вот как. — Человек присел напротив, стараясь принять позу поудобнее, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — И где сейчас твои сообщники? Может, там? — Мой собеседник небрежно махнул рукой назад, за дорогу. — Или там? — Теперь он указал по очереди вправо и влево. — Нет, наверное, все же где-то в глубине леса.
Сердце тревожно ёкнуло…
— Имя? Должность или звание? Как ты здесь оказалась?
— Корни, — просто ответила я и замолчала, пытаясь придумать ложь поубедительнее. — Я заблудилась.
— Заблудилась, значит. И откуда же ты?
— Я… — На мгновение запнулась, но тут же выдала: — Из Вешенок.
В Исталии Вешенками каждое десятое село зовут. А вдруг мне повезет, и здесь поблизости попадется что-то с таким же названием. Мой собеседник подозрительно прищурился, а я тяжело сглотнула, стараясь не показать свой страх.
— Как мило. А мы с братом как раз туда и направлялись. Похоже, нам по пути.
Глаза мужчины прошлись по хамелеонке. Резким движением он протянул руку и ощупал ткань.
— Забавная одежда, раньше такой не видел. Неужели в Вешенках делают? — с плохо скрываемой насмешкой протянул он.
— Э-э-э… нет…
То, что я уже завралась, видно было невооруженным глазом. Как перевести разговор в более-менее правдоподобное русло, я совершенно не знала. Впрочем, меня волновало не это. Пусть думают что хотят, лишь бы друзей не нашли.
Странный какой-то допрос. Сумбурный. Мой собеседник не проявлял агрессии, говорил спокойно, и я слегка расслабилась. А затем решила еще больше расположить к себе незнакомца и послала в его сторону эмпатический импульс сочувствия. Однако эффект оказался обратным — глаза мужчины мгновенно зло сощурились, а пальцы больно впились в плечо и с силой меня встряхнули.
— Как вы нас обнаружили? Отвечай!
Пару секунд я смотрела ему в лицо с непониманием — это кто кого обнаружил, спрашивается? Однако мужчина ждал ответа, и я наконец не выдержала:
— Услышала! Услышала я вас! Лошадь у вас ржет. Громко… Я правда заблудилась. Искала, где есть люди. Потом услышала ржание, вышла на дорогу, спряталась — мало ли кто едет…
Мой собеседник отшатнулся, с недоумением глядя на меня.
— Ты знаешь, кто я? — задал он наконец очередной вопрос.
— Откуда?!
Недоумение
В таких позах нас и застал второй мужчина спустя пять минут. На безмолвный вопрос брата мой допросчик лишь невнятно покачал головой.
— Думаю, она не из этих, — суммировал он итог нашего разговора. Наткнулся на вопросительный взгляд и продолжил: — Зовут Корни. Пришла со стороны границы. По крайней мере там прячутся ее сообщники. Или спутники. На помощь не придут — она их не ждет, скорее боится за них. Заблудилась. О нас ничего не знает. Не выслеживала, наткнулась случайно — искала дорогу, услышала лошадь. Эмпатка. — Последнее слово мужчина произнес со злостью, словно выплюнул, но тут же покачал головой, а голос снова стал ровным: — Но слабая. Совсем слабая.
Я аж рот от удивления открыла. Молодой человек выбрал из нашего разговора исключительно то, что было правдой, включая сведения, которые я ему не сообщала. Я снова тяжело сглотнула. Неприятно настолько не контролировать ситуацию… Как он о моих друзьях догадался?.. Говорит, что я боюсь за них? Что я эмпатка… Вот оно что! Он и сам эмпат, и, похоже, достаточно сильный. В таком случае он почувствует ложь… И нашли они меня точно так же. Как я слышу звуки, так они «услышали» мои эмоции. Догадка меня расстроила. Единственное, что радовало, — я оказалась не той, кого они рассчитывали поймать… Может, меня еще отпустят?.. Или как-то договоримся?
— И что нам теперь с ней делать? — вполголоса спросил тот, что ехал в телеге.
Второй слегка пожал плечами. А я замерла, ожидая продолжения.
— Без понятия. Убивать не хочется, оставлять тоже.
— Может, память почистить?
— Жалко. Помнишь, что в прошлый раз было?
Парень в деревенской одежде кивнул и тоже сорвал травинку, поглядывая на меня.
Хоть бы постеснялись! Решать мою судьбу прямо в моем присутствии… Братья вдруг обернулись — мой допросчик озабоченно смотрел сквозь меня, а у его брата на лице неожиданно расцвела улыбка — искренняя такая, располагающая.
— Вот что, девушка, — начал он, разводя руками, — признаюсь, произошло небольшое недоразумение. Вы выглядите подозрительно, и мы приняли вас… э-э-э… за другого человека. Теперь, как видите, не знаем, что с вами делать. Давайте поговорим?.. А то, признаться, я так и не понял, кто вы такая.
От неожиданно дружелюбного тона я расклеилась. Нетрудно злиться и накручивать себя, когда перед тобой враги, но когда вот так… даже сердиться расхотелось. Зато сразу почувствовала, что веревки больно натерли руки, что затекли ноги, а сама я валяюсь в крайне неудобном положении. «Перестань, дура! — оборвала сама себя. — Может, они специально в доверие втираются. Или эмпатией воздействуют».