Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)
Шрифт:
Вторник, 8 апреля 1986 года. Омаха
Во время прогулки я позвонил Эфраиму из автомата. Я уже неделю был в городе и не получал никаких известий от него. Я оттягивал звонок до последнего, пока уже не смог обойтись без него.
– Я рад, что ты позвонил, – сказал он. – У меня есть работенка для тебя.
– Почему же ты мне не позвонил сам?
– Я как раз хотел это сделать. Я хочу, чтобы ты позвонил одному человеку в Нью-Йорке.
– Я его знаю?
Думаю, что нет. Его зовут Аврахам Бар-Ам, он бригадный генерал резерва.
– Один из
– Ни в коем случае. Сукин сын пытается продавать оружие иранцам. Этот тип передал нам имена своих контактеров и ждет подтверждения, он даже недавно притащил одного из них сюда.
– Что я должен сделать?
– Ты должен позвонить ему в Нью-Йорк и сказать, что все разрешено. Возможно, он записывает звонки, так что будь краток.
Мне это не понравилось. Мне показалось, что я буду по прежнему работать на Моссад, вместо того, чтобы положить конец их делишкам. У меня было ясное чувство, что Эфраим меня использует для других дел, по принципу: «раз уж ты все равно там..»
Но он означал для меня связь с настоящей жизнью. И он вернул смысл тем годам, которые я отдал Моссад. Еще важнее было то, что он поставил меня в такое положение, где я мог бы удовлетворить свое желание мести. Я никогда не любил Эфраима на самом деле и не воспринимал его как личного друга, мне всегда было понятно, что я использую его, как и он меня.
– Что ты понимаешь под: «Все разрешено»? – спросил я. – Если это так, почему вы сами ему не позвоните?
– Он знает меня; это ловушка. Все подстроено бюро. Я передал ему контактера. Сегодня я узнал, что этот контактер был перевербован ФБР и стал их информатором. Он еще раньше работал на ЦРУ.
– Почему же вы тогда не предупредите этого человека, Аврахама?
– Это не пошло бы на пользу нашему плану.
– Почему нет?
– Я хочу, чтобы они его взяли. Это будет чувствительный удар по бюро. Если они попытаются ему помочь, то будут слишком плохо выглядеть в глазах американцев, а если они оставят его в беде на расстоянии вытянутой руки, то он пойдет ко дну и потянет их за собой. И так, как это зависит от моего звонка, я сделаю так, что его повесят.
– Я понял. Я ожидал от тебя со временем чего-то такого.
– Не будь глупцом. Это нечто другое. Этот тип делает все только ради денег, и он заслужил свое наказание.
– О'кей, – сказал я.
Несколько секунд мы молчали. Потом Эфраим тихо сказал: – Позвони ему и скажи, что ты друг и что связь установлена. Он должен действовать по плану.
Он дал мне номер телефона и некоторые данные, которые мне могли бы пригодиться. – Я скоро позвоню тебе.
Я повесил трубку, подумал пару секунд, что делать дальше, потом взял трубку и набрал номер, который дал мне Эфраим.
После многих гудков трубку взяла женщина.
– Да?
– Могу я поговорить с Аврахамом?
– Кто Вы?
– Я его друг.
– Могу я узнать Ваше имя?
– Нет, я просто друг и у меня есть ответ для него.
Она не ответила. Через несколько секунд в трубке послышались щелчки.
– Алло?
– Аврахам?
– Да, с кем я говорю?
– Я друг и у меня есть сообщение.
– Какое?
Я перешел на иврит: – У меня сообщение
– Вы уверены?
– Я только посыльный. Это не моя лавочка. Делайте то, что Вы хотите.
– Спасибо.
Я повесил трубку. Меня бросило в пот. Я знал, что он идет в западню. Я чувствовал необходимость позвонить ему еще раз и сказать, что это обман. Но потом я оставил эту идею.
Я поехал домой и зашел в мою комнату. На самом деле это не была моя комната, она принадлежала моему сводному брату Майку, но его сейчас здесь не было. У дворника был выходной, отец и Джиджи тоже уехали. Я сидел в комнате и смотрел на безмолвные картинки на телеэкране.
23 апреля 1986 года двенадцать человек при попытке продажи оружия Ирану были арестованы ФБР в ходе мгновенной операции.
Эта история не получила большой реакции в прессе, заглушенная американской бомбардировкой Ливии и аварией на Чернобыльской атомной электростанции в этом же месяце. Я слышал, что генерал Бар-Ам заявил о своей невиновности и предъявил документы, согласно которым он имел право на эту сделку от имени военной промышленности Израиля IMI. Официальным ответом Израиля было, что этот человек лжец и что такие документы, которые он показывает, якобы выдаются без разбора всем, кто хочет торговать оружием. Они добавили, что такой документ не разрешал ему доводить акцию до конца, а только позволял выступать в роли представителя продавца. Короче, генерала бросили в беде на расстоянии вытянутой руки. Но позиции Моссад от этого не поколебались, и свет в конце тоннеля не был виден.
У меня все же было подозрение, что это была лишь часть большого плана Эфраима и его клики. Я знал, что связь Эфраима с властями шла через Амирама Нира, советника правительства по вопросам терроризма. Во время этой грязной аферы с Аврахамом, Нир с Библией в руках, на которой автограф оставил президент Рейган, без уведомления Моссад или ЦРУ посетил Тегеран по тому делу, которое позднее назвали «ирангейтом» или аферой «Иран-контрас». Использовать генерала в качестве козла отпущения, чтобы успокоить американскую спецслужбу, было гениальной идеей. Это отвлекало внимание от тайных сделок Нира, а так как ЦРУ было единственным контактом Моссад в этом деле, это значило, что Моссад, также как и ЦРУ бродили на ощупь в потемках.
В телефонных разговорах с Беллой напряжение с ее стороны ощущалось все сильнее; она хотела наконец-то узнать, что будет дальше. Я не мог объяснить ей, что происходит, и вынужден был выдумать для нее специальную легенду. Я рассказал ей, что ищу работу и имею план, который хочу рассказать одному из друзей моего отца. Сомнительный друг был владельцем бюро путешествий в Омахе.
Я действительно говорил с этим человеком. Моей идеей было предложить людям защиту от угона самолетов. Я задумывал создать несколько команд безопасности, которые курсировали бы между большими аэропортами, сопровождая и обеспечивая безопасность полетов на опасных маршрутах. Я мог бы тренировать эти группы и разрабатывать расписание их полетов.