Обратная сторона пути
Шрифт:
— Ты же сказал ребятам в кузове, чтобы посматривали по сторонам, — поспешил утешить его Элмар. — Если они заметят какую-нибудь съедобную живность, то подстрелят, и ужин у нас будет.
— Хорошо бы… — вздохнул Витька. В пустошах, конечно, водилось множество «съедобной живности» — или хотя бы условно съедобной, но все эти многочисленные виды гигантских грызунов и карликовых копытных были не очень-то легкой добычей. Поколения естественного отбора научили их укрываться и от более стремительных и маневренных хищников, чем человек. — А то уже и жрать хочется…
— Не
— Это тот самый, о котором мне Мафей все уши прожужжал, или у вас их несколько?
— Один он у нас. Но раз Мафей тебе уже все рассказал, я не стану повторяться. Лучше ты расскажи мне что-нибудь полезное об этом мире. Вот, например, ты обещал «как-нибудь потом» объяснить странное поведение того варвара, который падал перед нами на колени. Мне кажется, сейчас как раз наступило это «потом».
Витька тоскливо покосился на убаса, по-прежнему спавшего беспробудным сном смертельно уставшего человека, и понял, что увести разговор в сторону никто ему не поможет. Пришлось поведать любознательному пришельцу о последнем пророчестве Нарны, снабдив его на всякий случай собственными комментариями, чтобы доверчивый герой не вздумал принять всю эту галиматью за руководство к действию. Увы, дитя волшебных холмов вынесло из Витькиного рассказа только то, что сочло нужным.
— Ты напрасно так легкомысленно относишься к пророчествам, — с легкой укоризной заметил он, когда рассказчик умолк. — Это может быть действительно серьезно.
— Я тебя умоляю! Как можно серьезно воспринимать пророчество, которого на самом деле никто не знает! То, что дошло до нас, — многократно искаженный вариант косноязычного пересказа больным на голову дикарем слишком сложного для его понимания текста, услышанного в состоянии шока и тяжкого душевного потрясения. Ты можешь вычленить правду из этого бреда и дополнить недостающими фактами, утерянными при пересказах?
— Например, вот мы с тобой. Ты и я. Судьбе пришлось стащить нас из разных миров, чтобы мы встретились, но вот мы вместе, и в нас узнают героев пророчества. И это скорее всего правда.
— Ага, и мы с тобой боги.
— Вот как раз насчет богов — это уже чья-то буйная фантазия постаралась. Или фанатичная религиозность. Показалось очередному рассказчику, что обычные люди — это недостаточно впечатляюще, и превратились герои в богов. А что там говорилось о падении Оазисов? Это правда? Повелитель действительно захватил ваши города?
— Правда, — неохотно признал Витька. — Наш был двадцатый по счету. Только не думаю, что последний.
— Вот и проверим.
— Хорошо, я соглашусь с тобой, что пророчество действительно правдивое и стоящее внимания, если ты мне сейчас скажешь, что твоим волшебным мечом можно убить Повелителя, которого ничем другим даже ранить невозможно.
— Нет, не скажу, — после недолгих размышлений отозвался Элмар. — Вся волшебность моего меча ограничивается особым магическим контактом с хозяином. На
В ответ на этот перечень избитых сказочных сюжетов Кангрем столь красноречиво закатил глаза, что наивный мечтатель сразу же прекратил спор. И как раз вовремя, потому что именно в этот момент они заметили впереди и левее движущийся им наперерез легкий «скорп» из тех, какими в пустошах пользовались небольшие мобильные банды.
— Что это? — немедленно поинтересовался любознательный иномирянин.
— Машина, — коротко пояснил Витька.
— Как наша?
— Поменьше. В нее больше шести человек не влезает.
— Ты можешь определить, кто это — друзья или враги?
— Бандиты, скорей всего. Машина всего одна, значит, банда мелкая и несерьезная, напасть они вряд ли рискнут. Как только увидят в кузове автоматчиков, либо свернут и уедут, либо подкатят познакомиться. Может, что-то на обмен предложат.
Сзади загрохотало — кто-то в кузове стучал по крыше кабины.
— Да вижу, вижу! — крикнул Кангрем. — Выставьте автоматчиков на левый борт, чтобы они видели. Первыми не стрелять.
От грохота проснулся убас, поинтересовался, что случилось, и полностью одобрил Витькин приказ. К идее обмена отнесся скептически, с откровенным сарказмом вопросив, что у них есть такого ненужного, что можно было бы предложить.
— Ну, например, у одного из покойников были при себе наркотики. А еще у нас пять трупов в кузове.
— Эти вряд ли заинтересуются человечиной, не такие уж голодные. А вот наркотики — может быть… Если что, иди сам торговаться. Я уж больно непрезентабельно выгляжу.
— А ствол мне свой дадите? А то знаете, человек без оружия выглядит еще более непрезентабельно, чем человек шатающийся.
— Дам, дам. Хотя лучше было бы оставить себе и прикрывать тебя отсюда, но безоружный ты и впрямь будешь смотреться подозрительно. И примету свою особую спрячь, нечего каждой крысе в пустошах знать, куда направляется единственный в мире мутант с оранжевыми волосами.
— А куда я их дену?
— Там в бардачке я видел какую-то тряпку. Повяжи на голову.
— Тогда повяжите сами, я же за рулем.
«Тряпка» оказалась выцветшей байкерской банданой в стильных языках пламени и по цвету мало отличалась от Витькиных волос, в чем доверчивый Элмар, наверное, усмотрел очередное подтверждение дурацкого пророчества.
Банда действительно оказалась несерьезная — четверо юнцов, ошалевших от безграничной свободы и вседозволенности, из тех, что ни в грош не ставят ни чужую жизнь, ни свою собственную и летят по жизни легко и беззаботно. Пока патруль не остановит.
Поравнявшись с грузовиком, «скорп» покатил рядом, а лихие молодцы, смекнув, что добычи из этого не выйдет, приветственно замахали руками и наперебой принялись предлагать поторговать.