Обратная сторона пути

Панкеева Оксана Петровна

Долгие годы беспросветного невезения, казалось бы, давно должны были приучить Витьку Кангрема к мысли, что самые катастрофические неприятности случаются как раз тогда, когда их меньше всего ждешь, и особенно если вдруг вообще про них забудешь, увлекшись чем-нибудь интересным и замечательным.

Приказ об эвакуации грянул, как гром с ясного неба. Если честно, все было не так плохо, как опасались сотрудники лавочки: саму службу «Каппа» никто не расформировывал, увольнять никого не грозились, но регион Конфедерации, где теперь почти повсеместно хозяйничал Повелитель, решено было эвакуировать, а агентов до лучших времен отправить в неоплачиваемые отпуска. Формальным поводом послужило трагическое происшествие с агентом Чандром и забота о

жизнях и здоровье оставшихся, но и Витька, и его коллеги прекрасно понимали: помри они хоть всем составом, любезное начальство только посетует на проблемы с кадрами, а вот если кто-то из померших попадется в лапы Повелителю и в благодарность за счастливое посмертие сдаст ему родную лавочку… Опять же оборудование денег стоит, за каждым зачищать — разориться можно…

Поэтому регион временно объявили карантинной зоной, а сотрудникам предписывалось собрать манатки, демонтировать и вывезти все, кроме собственно кабин, после чего законсервировать сами кабины, снять и упаковать контрольные устройства и своим ходом согласно графику явиться к месту эвакуации. Последний пункт вызвал недовольное ворчание и возмущенные вопли (в зависимости от возможностей что-то куда-то вывозить), но по причине скудного бюджета лавочка не могла позволить себе массовую зачистку. Этак угробишь несколько десятков дорогостоящих кабин, а где их потом брать? На новые денег никто не даст, хоть бери да старые из пенобетона обратно выковыривай. Голыми руками.

За последние пять лет Витька так привык к своей работе и прижился в оккупированном тараканами магазинчике, что мысли о поисках нового места вгоняли его в тоску и в панику. Он просто забыл уже, как это делается в его родном мире, да и от самого мира успел отвыкнуть.

Но это было еще не худшее.

Разгребая шкафы в потайной комнате и укладывая вещи, агент Кангрем вдруг неожиданно для себя понял, что ему будет тяжело и горько расставаться с этим неприветливым и пакостным миром. Что ему будет не хватать толкового и сурового Кетменя, доброй девушки Ллит, пьянчуги Шакерифа, пройдохи Шварта и даже доктора Хаши с ее патологической ненавистью к тараканам.

С пришельцами из соседнего мира получалось и того хуже. Он, конечно, предупредит их и объяснит, что его лавка, из которой они сделали повстанческий штаб, больше для этого дела непригодна и в ней, может быть, чужие люди поселятся. Даже Кетменю можно будет как-то объяснить свой отъезд, волшебники прикроют и подтвердят любую легенду. Но как же чертовски обидно бросать все из-за этой несвоевременной эвакуации, когда уже увяз с головой в интересном и действительно стоящем деле! И как же обидно будет потом выслушать от мальчишки-эльфа подробный рассказ, как все кончилось, когда это «все» произойдет без него!

И куда, скажите ради всего святого, девать Ллит? Он бы с радостью оставил на нее свою лавку, но, во-первых, ей не позволят жить в черте города, а во-вторых, с некоторых пор магазинчик Морковки безопасным местом считать никак нельзя. Осталось только придумать, какое же можно. Пока никто не придумал, даже мудрецы-волшебники в растерянности. Тащить ее к себе они по понятным причинам не хотят, хотя и рассматривают этот вариант на самый-самый крайний и безвыходный случай.

Кангрем вполне понимал споткнувшегося на тонком этическом моменте Мыша: каково будет сначала показать бедной девчонке волшебный мир, а потом вернуть обратно в родную помойку? Насовсем забрать — тоже не лучший вариант. Если здесь мутанты привычное явление и никто на них внимания не обращает (по крайней мере, пока они не пытаются пробраться в город), то там она будет изгоем. Да и подозревает почтенный мэтр, что эта девочка зачем-то нужна именно здесь, что ей как последней наследнице Нарны уготована особая роль в предстоящих событиях (Витька искренне надеялся, что не жертвы). Опять же эльф этот непонятный, который разгуливает по чужим снам не хуже Дэна и ездит девчонке по ушам, а зачем — не признается… Да еще пророчество это дурацкое! Бедный агент и так настрадался из-за слишком пристального внимания к редкостному цвету своих волос — мало того что на него дикари косились, так еще и Повелителя черти

приносили, и убас в свое время аккуратно прощупывал, нет ли тут чего достойного его внимания… А еще родственники у бедняжки придурочные, хоть и нехорошо так о покойных, анекдот, ей-богу: им полный текст пророчества оставили, а они текст забыли, бумажку потеряли… По всем раскладам получается, что оптимальный вариант — вернуть Ллит в родную деревню, из которой ее увезли в целях безопасности.

Кангрем закрыл последний опустевший шкаф и пересчитал ящики и коробки. Вот уж накопил барахла за годы службы… И что всего противнее, целый ящик личных вещей, никому не нужных, кроме самого хозяина, а казенных, что по описи числятся, штук семь не хватает. И попробуй теперь вспомни, то ли недополучил, то ли сломалось, то ли, как те несчастные родственники, — потерял и забыл… ну не пропил же, в самом деле! Тьфу ты, гадство… Пойти, что ли, к Дэну, попросить, чтоб память обновил, как тогда, с той монеткой? А что, это мысль! Ящик все равно надо домой переправить, заодно под это дело и самому туда наведаться. И навестить Дэна. И вспомнить наконец, куда девались семь пунктов из этой хреноматерной описи, которых он знать не знает и в глаза не видел.

Региональный координатор, выловленный на бегу в коридоре, на объяснения агента только рукой махнул и умчался дальше. Витька представил себе, что таких растерях у бедняги целое подразделение, и все носятся со своими описями и ищут растворившееся в воздухе оборудование… Словом, можно спокойно отправляться, не беспокоясь, что в ближайшие сутки у шефа найдется время проверять, как истолковали его ответ. Даже на переодевание можно было бы забить, но во-первых, как-то уже привык, а во-вторых, с ящиком в руках гражданин бомжеского вида становится вдвойне подозрительным, не хватало еще в винтиловку загреметь.

Ящик оказался довольно увесистым, поэтому Витька решил сначала занести это барахло домой, да и позвонить заодно, а то вдруг Дэна дома нет, а он ввалится как дурак…

Всего четверть часа спустя он с величайшей досадой обнаружил, что к себе домой, в собственную пустую квартиру, тоже, оказывается, можно ввалиться не вовремя и неуместно. Потому что вот такие пустые квартиры страшно привлекают всевозможную бездомную молодежь, желающую обрести уютное гнездышко для свиданий.

Юная парочка азартно ерзала перед монитором, чуть ли не воткнувшись в него носами, и увлеченно что-то обсуждала. Кто бы сомневался, что, получив ориентиры и познакомившись с интересной девчонкой, наглый эльф наплюет на все межмировые конвенции и начнет шастать сюда, как к себе домой! И что с того, что девочка малость… как бы это сказать… не соответствует? Эти целомудренные уголовники и без всяких глупостей найдут себе занятие! Взаимно интересное, чертовски увлекательное и наверняка противозаконное.

— Здрасьте, дядя Витя! — радостно приветствовала нежданного хозяина Санька, отворачиваясь от монитора, на котором дядя мельком успел заметить открытую программу создания фотороботов.

— Добрый день… — Эльф, не столь бесстыжий и самоуверенный, как его подружка, слегка зарумянился и на всякий случай отодвинулся подальше, чтобы всякие непонятливые люди чего дурного не подумали. — Хорошо, что вы пришли. Я сегодня был у вас в магазине, но не застал, а мэтр Максимильяно очень просил…

— Я в подвале был, — пояснил Витька, между делом присматриваясь к их художествам. — А если ты еще скажешь, что пришел сюда искать меня и совершенно случайно встретил Саньку, получишь по ушам.

— Дались вам всем эти уши! — вспылил мальчишка. — Разумеется, не случайно! Мэтр просил меня кое-что передать Сашиному отцу, и, не найдя вас, я отправился сюда, где условился встретиться с ней.

— А найдя ее, напрочь забыл о делах и сел поразвлечься, — не удержался от сарказма Витька.

— Дядя Витя, как вам не стыдно! — Малявка мигом кинулась вступаться за своего обидчивого приятеля, прямо как мать родная. — Мы не развлекаемся, у нас тут важный научный вопрос.

— Ну да, карикатуры на учителей тоже неким боком к науке относятся, — согласился Кангрем. — За что вы так бедного Мыша? Двойку влепил любимому ученику? Или еще как обидел?