Обратная сторона успеха
Шрифт:
Как-то августовским вечером 1962 года я ужинал с Хаем Энджелбергом, моим доктором, у него дома. В разгар ужина его позвали к телефону. Он вернулся и сообщил, что у него срочный вызов.
– Я скоро вернусь. Ужинайте без меня, – попросил он.
Но вернулся он почти через два часа.
– Простите, с моим пациентом плохо, – пояснил он, и поколебавшись, добавил: – Это Мэрилин Монро. Она мертва.
Ей было всего тридцать шесть.
Меня познакомила с Гарри Коном, главой производственного
– Я сам любого награжу язвой!
Говорили, что по-настоящему он боялся только одного человека, Луиса Б. Мейера. Как-то Мейер позвонил Кону и объявил:
– Гарри, ты попал в переплет.
Мгновенно струсивший Кон со страхом осведомился:
– В чем проблема, Эл-Би?
– У тебя контракт с актером, который мне необходим.
Кон с облегчением вздохнул:
– Бери его, Эл-Би, бери кого и что хочешь!
Во время Второй мировой войны по Голливуду ходило его высказывание: «Любой сценарист „Коламбиа“, который уволится, чтобы пойти в армию, – подлый трус».
В молодости Гарри Кон жил в Нью-Йорке и работал на трамвае вместе с лучшим другом Гарри Руби. Кон был вагоновожатым, а Руби – кондуктором. Они были неразлучны.
Много лет спустя, уже живя в Голливуде, они отправились на двойное свидание и стали вспоминать о прежних временах. Кон уже управлял студией, а Руби стал известным песенником.
– Трамваи повторили судьбу динозавров, – заметил Руби. – А вот когда мы на них работали, было здорово. – И, обращаясь к девушкам, добавил: – Кстати, Гарри получал восемнадцать долларов в неделю, а я – двадцать.
Лицо Кона налилось краской.
– Это я получал двадцать, а ты восемнадцать! – прорычал он.
Больше они не виделись.
Я встречался с Коном на нескольких званых ужинах. Увидев меня впервые, он стал распространяться о том, какие бездарные ленивые животные эти сценаристы.
– Я заставляю их приходить на студию ровно в девять утра, как секретарей.
– Если воображаете, что таким способом можно получить хорошие сценарии, вам следует заняться другим бизнесом, – парировал я.
– Что вы можете знать об этом, черт возьми?
И тут завязался жаркий спор. При следующей встрече он сам подошел ко мне: очевидно, подобные схватки ему нравились. Он даже пригласил меня на ленч.
– Прежде чем нанять продюсера, – объяснял он, – я всегда спрашиваю про его успехи в гольфе.
– Почему это вас интересует?
– Если он плохо играет в гольф, значит, не нужен мне. Мои продюсеры должны интересоваться только работой на меня.
В другой раз он сказал:
– Знаете, когда я стараюсь подписать контракт с известным режиссером? Когда его последняя картина не удалась. В этом случае он стоит меньше.
Однажды, когда я был в его офисе, из переговорного устройства прозвучал голос студийного менеджера:
– Гарри, мне позвонила Донна Рид.
Тони Оуэн, муж Донны, был продюсером.
– Она никуда не поедет! – отрезал Кон и снова заговорил со мной.
Через минуту послышался тот же голос:
– Гарри, Донна очень расстроена. Возможно, пройдет несколько лет, прежде чем она снова увидится с мужем. А сейчас она все равно ничем не занята.
– Я сказал «нет»!
Но менеджер осмелилась обратиться к нему в третий раз:
– Гарри, Донна в слезах. Она говорит, что все равно полетит.
– Вот и хорошо, – ухмыльнулся Кон. – Приостанови действие ее контракта.
Я ошарашенно уставился на него, гадая, с каким же монстром меня свела судьба.
Я прочел гениальный роман Джорджа Оруэлла «1984», предсказывающий судьбу коммунистической диктатуры в России на тридцать пять лет вперед. Из книги выйдет потрясающий сценарий!
Потом я решил создать бродвейский хит и послал Оруэллу письмо с просьбой продать права на постановку. Он согласился.
Я отправился к Дору Шари и сказал, что собираюсь написать пьесу по «1984». Дор, либерал по убеждениям, сказал:
– Я читал книгу. Мне понравилось, но она антисоветская. Вам не следовало бы этим заниматься.
– Дор, но у нас получился бы поразительный спектакль!
– Почему бы вам не написать Оруэллу, что, по вашему мнению, пьеса должна быть направлена не столько против Советского Союза, сколько против диктатуры вообще? Иными словами, речь может идти о любой стране.
Я немного поразмыслил.
– Знаете, вы правы, я так и сделаю.
Я написал Оруэллу, и он любезно ответил:
«Дорогой мистер Шелдон!
Огромное спасибо за письмо от 9 августа. Думаю, Ваше истолкование политической направленности книги весьма близко к тому, что хотел сказать я. О коммунизме речь идет скорее потому, что это доминирующая форма тоталитаризма, но в основном я пытался представить, какие формы принял бы коммунизм, укоренившись в англоязычных странах, а не оставшись в границах Советского Союза. Я совершенно не собирался нападать на английских лейбористов или на плановую экономику как таковую. Не сомневаюсь, Вы это понимаете, но, к сожалению, некоторые американские журналисты использовали книгу как пророчество того, к чему может привести социализм в Англии».
Впоследствии Дор так завалил меня работой, что мне пришлось оставить идею постановки «1984».
Глава 21
Кеннет Маккенна поручил мне написать «Богатый, молодой, красивый», музыкальную комедию, в которой главные роли должны были играть Джейн Пауэлл, Даниель Даррье, Уэнделл Кори и молодой певец Вик Дамоне. Блестящий состав.
В пьесе шла речь о матери и дочери, неосторожно влюбившихся в одного и того же мужчину. Здесь требовались динамичное развитие сюжета и легкость изложения.