Обратная сторона войны
Шрифт:
Закончил Романов афганскую эпопею на пакистанской границе, в окруженном городе Хосте, улетев на последнем борту из-под носа ворвавшихся моджахедов.
Потом развал Союза, пылающие республики и ВДВ – пожарная команда. И вот теперь Чечня. Довольный командующий.
– Ну посмотрите, разве не герой?!
Российский флаг в Шатое водрузили на телевышке. Репортажи о победе вышли на всех каналах.
Настоящий полковник
После окончания горной операции «Вести» дали нам добро на визит домой.
Вечером мы собрали гостей, посидели, а утром уже были в Моздоке,
– Вы не знаете, что там сегодня летит на Москву?
– Да вон «Ан-12», моряков забирает.
– А когда?
– Ну вы даете. Кто ж его знает. На плане в двенадцать.
На борт не пускали. Мы, не щадя свой камуфляж, валялись на горячих аэродромных плитах, периодически меняя позицию, вращаясь вокруг самолета вместе с солнцем, чтоб оставаться в тени. Полдень прошел. Жара не спадала. Привезли забитые в ящики цинковые гробы, заволокли по рампе в грузовую кабину. Вчерашний ужин кружил голову и сжимал грудь. Мне было плохо. Я поднялся по лестнице, разведать, что там в самолете. И застал отвратительную картину: солдаты разливали по кружкам какую-то подозрительную жидкость.
– Так, вы чем занимаетесь?!
– Да вот, товарищ…
– Подполковник!
– Да вот, товарищ подполковник, едем домой, все, отвоевались.
– Так… А что вы тут пьете?
– Спирт.
– Ну-ка! Разбавленный?
– Так точно!!!!
Я принял из рук бойца алюминиевую пахучую кружку. Выпил и закрутил кистью, как пропеллером. Мне тут же сунули в пальцы бутерброд с салом. Я вытер губы, закусил и одобрительно покивал головой:
– Давайте, ребята, аккуратнее, не бузите!
– Да мы аккуратно, товарищ полковник!
Я еще раз одобрительно кивнул головой.
Особо важных пассажиров разместили в маленькой герметичной кабине.
Нас, человек пятьдесят, впустили в грузовой отсек. Здесь же были и цинки. У меня лишь хватило сил зайти и лечь на ребристый пол.
– Эй, товарищ!
Худой белобрысый летчик всунул мне в руки какой-то предмет на проводке:
– Я пойду низко, но все равно, вот вам на троих кислородная маска. Почувствуете себя плохо, прижимайте ко рту и дышите. Меняться не забывайте.
Рядом устроился огромный десантник-прапорщик с трехлитровой банкой пива в руках.
– Будете?
– Нет, я уже не могу…
После взлета я очнулся и увидел, как прапорщик метался по салону с этой же банкой. Только вместо пива она аккурат под горлышко была наполнена серой массой. Видать, выпил, стало плохо, а пакетиков на таких рейсах не выдают. Он, бедолага, сидел с этой банкой в руках до самой посадки.
Через несколько дней Басаев захватил больницу в Буденновске. Война продолжилась, а у военных в Чечне появился адрес: «Москва-400».
Футбол, фугас и два моста
Осенью девяносто пятого в Чечне начались переговоры. В здании бывшего республиканского военкомата. Российскую сторону представлял Анатолий Романов, генерал, который мне был знаком по Бамуту. От мятежников выступал Аслан Масхадов, бывший советский полковник-артиллерист, а тогда командующий бандами Дудаева.
Сами они называли свои отряды Вооруженными силами Ичкерии, делили их на фронты, у них были свои командующие, бригадные генералы и так далее… Даже свой спецназ, «Борз» – волк по-чеченски, его «рексы» ходили в черных джинсовых брюках и куртках и в черных беретах. Ичкерия даже автомат свой изобрела и выпускала его до войны
Процесс переговоров начинался с приезда делегаций. Это надо было видеть. Первым появлялся генерал Романов на «уазике» в сопровождении спецназа Внутренних войск. Бойцы, суетясь, обволакивали его бронированными телами, картинно держа автоматы за пистолетную ручку стволами вверх. Романов со всеми здоровался и проходил в здание. Потом подкатывали боевики. А вот это уже была свадьба. Кортеж из пяти-шести «Жигулей» шел со стороны города Аргуна. С помпой. Гудящие сигналы, развевающиеся флаги Ичкерии, торчащие из окон во все стороны стволы. А на передней машине – ментовская мигалка. Масхадов выходил и двигал в военкомат, за ним выскакивали огромные бородатые мужики, обернутые пулеметными лентами, с атласными зелеными повязками на голове, с кинжалами на поясах, и обязательно у каждого был пистолет Стечкина. Воюющие боевики, те, что сидят в горах, называли охрану Масхадова «рекламщиками». За выдающийся внешний вид.
Легендарный генерал Анатолий Романов. Он уже двадцать лет лежит в госпитале в коме
Грозный, жители. На заднем плане мост, под которым подорвали генерала Романова
Боевики приехали на переговоры
Главный принцип «лесных братьев»: выглядеть круто
Бородатых внутрь не пускали, они располагались на траве у забора либо на ступеньках крыльца. Через час толпа у военкомата смешивалась: боевики, спецназовцы, журналисты. Все болтали, обменивались сигаретами и даже подкалывали друг друга. Инцидентов не происходило. За исключением, может, одного, когда наши солдатики стырили с масхадовской машины проблесковый маячок. Бородатые обиделись. Экс-артиллерист пожаловался самому Романову, искали-искали, так и не нашли.
Иногда совещающиеся выходили к прессе. Ждать приходилось часами. Однажды, томясь в ожидании, я обратился к одному из боевиков:
– Ну что вы воюете, играли бы вон в футбол.
Мне показалось, он смахнул слезу. Полез под звенящие патронные ленты в нагрудный карман и раскрыл передо мной книжечку с надписью «Мастер спорта СССР».
– Да я всю жизнь только и делал, что играл в футбол.
– Ну и что интереснее, играть или воевать?
– Играть. Но приходится воевать.
А в другой раз случился конфуз. Разговорился вот так же с одним чернобородым из дудаевской компании.
– Водку пьете?
– Пьем.