Обратная сторона Юпитера
Шрифт:
Последние годы своего институирования и академничевства Ион посвятил делу алхимии. В силу отсутствия знаний и слабого восприятия мозговыми клетками теории биологии и химии, экспериментальный путь реализации был для него единственно возможным, в связи с чем все бесчисленные эксперименты он проводил исключительно на собственном организме. Разумеется, они давали не самый положительный результат с точки зрения поддержания здорового образа жизни. Но Ион никогда не сдавался. Поражения, которые в основном несли за собой жуткое похмелье и уныние, он воспринимал как должное. Молодой учёный стойко продвигался вперёд и бодро смешивал в немыслимо жутких пропорциях и сочетаниях все доступные к покупке в аптеках города вещества.
К экспериментаторскому дару Иона местные фармацевты с определённого времени относились
Итак, Ион в назначенный день «Х», после очередного, почти удавшегося алхимического эксперимента по созданию философского камня, явил свою особу народу. Сей нечастый гость альма-матер сходу, чудом и совершенно случайно попал на ярмарку вакансий. В принципе он давно задумывался о будущем. Оно грезилось ему в радужных, ватно-розовых тонах и оковах иллюзионейроманипулятора. Ион представлял себя в обществе длинноногих, пышногрудых девиц, праздно проводящим время на одном из вечно зелёных островов Карибского (тут сказывались пробелы в знании географии) бассейна.
Но вместо этого, насмешница-судьба непостижимым образом свела молодого человека в прокуренном коридоре его пятилетней каторги – Политеха с Капельмейстером. Эти два, казавшиеся совершенно несовместимыми, разнополюсными человека внезапно нашли друг друга. Что ни говори, а старческий маразм весьма близок состоянию, вызываемому алхимическими экспериментами, что и послужило корневой основой этого странного содружества.
После недолгого пятичасового общения, Ион и Капельмейстер ударили по рукам. Каждый из них преследовал свою маразматически-бредовую цель, подвергаясь собственной парадигме. Уже через месяц после успешного завала сдачи диплома, Ион предстал пред ясные очи Капельмейстера в качестве соискателя на должность младшего научного сотрудника НИИ биологии и техники человеческого организма. В силу отсутствия других соискателей и убытия в мир иной уважаемого всеми лаборанта Эммануила Зильбермана, Ион был безоговорочно зачислен в коллектив и незамедлительно приступил к исполнению своих трудовых обязанностей, которые понимал к слову сказать весьма своеобразно. Коллектив молодому естествоиспытателю пришёлся крайне по душе, тем более что именно таким он и представлял себе загробный мир. Даже имена и отчества престарелых зомби вызывали в юноше благоговейные воспоминания о волшебстве и прочитанных книгах в стиле фэнтези. Были здесь и Ираклии Виленовичи, и Амвросии Зевсовичи, и даже Афродита Иеромонаховна. Все они смотрели на него из глубины веков, с доски почёта НИИ, что инстинктивно на уровне подсознания пробуждало в Ионе потребность творить и создавать магические эликсиры, которые, конечно же, надо было незамедлительно опробовать на лабораторных крысах в своём лице.
Особый восторг вновь испечённого младшего научного сотрудника вызывали мириады колб, иссушенных компонентов, таблиц, генетических моделей, недоступных его пониманию фантастических механизмов и препаратов. Он так бы и стоял посреди этой неведомой и прекрасной цитадели магии, если бы его не окликнули:
– Иоша, мой верный ученик и последователь!
Конечно это был Капельмейстер во всей своей красе, спешащий со скоростью убитой черепахи на рабочее место.
– Пойдём, мой юный друг, нас ждут великие дела! Ох сколько нам с тобой надо всего переделать, передумать, перевыдумать!
Ион суровой коварной рукой действительности был выдернут из своих мечтаний, которые роились в его голове редкими кучками после вчерашнего неудачного эксперимента со смешиванием снотворного с мочегонным и Виагрой. Мозг его в тот момент представлял собой горошину, то и дело катающуюся туда-сюда по пустой черепной коробке. Алхимик посмотрел невидящим взором вокруг и заметил объект, который издавал смущающие его звуки. В силу природной доброты и человеколюбия, вместо того чтобы пойдя на поводу первой идее пристукнуть возмущающий фактор
Их путешествие, в котором Капельмейстер беспрестанно что-то говорил, а юный учёный честно, но безуспешно пытался понять его речь, закончилось в маленьком, узком, загаженном кабинете с порванными и затёртыми временем креслами. Как сказали бы незабвенные Ильф и Петров «из дворца». Здесь царил запах лекарств, плесневелой бумаги и пыльных книжек различного содержания от «Апрельских тезисов» Ленина, до Пентхауса выпуска 1967г.
– Итак, – начал Капельмейстер, – надо тебя посвятить в суть нашей работы, этап пути на котором мы сейчас стоим, те задачи и надежды, которые мы возлагаем на тебя. Вот уже многие десятилетия мы изучаем телепатические возможности человека на примере его ближайших сородичей – свиней. Проделаны тысячи, я повторяю тысячи, а может и миллионы великолепных опытов, созданы корреляционные кривые. Мы вплотную подошли к одному важнейшему открытию – передаче колебаний биоволн свиного мозга, при чём именно сосредоточенных на половой функции, от одной свиньи к другой. Ну вот скажи мне, Ион, откуда свинья может знать, что её хочет хряк? А ведь знает, собака такая, хоть убей, а знает! К сожалению, со свиньями последнее время перебои. Финансирование, сам брат, знаешь у нас какое… Но мы не сдаёмся, нет, это не в наших правилах!
При этих словах старик ловко вытащил с полки несколько весьма увесистых папок и бросил их перед Ионом, поднимая с насиженных мест клубы едкой пыли.
– Вот тебе. Всё это надо внимательно прочитать, обдумать и включиться в процесс! Работа интереснейшая, не сомневаюсь, что она тебя увлечёт, как и нас!
Ион безучастно смотрел бессмысленным взглядом на происходящее вокруг него и вдруг изрёк эпохальную фразу, перевернувшую потом всю действительность:
– Мне нужна полная свобода, и я доведу проект до конца!
Эти слова понравились меланхоличному старцу. Он даже вспомнил себя, таким же юным, полным надежд доцентом, у которого всё было ещё впереди. На его бесцветных глазах навернулись слезы.
– Ну что ж ты прав, мой милый мальчик! Юность как всегда права. Итак, ты понял идею, предоставлю тебе всё, что есть у нас. Работай, открывай, советуйся, радуйся, не спи ночами! В общем, вперёд! Лети, мой смелый сокол!
*****
И сокол полетел. Первым делом он полетел в хранилища медикаментов и препаратов, чтобы оценить возможности тех кладовых, которые перед ним открывала удача. Доброхотные, много- и не очень многословные хранители тайн НИИ, с огромным энтузиазмом посвящали его в расположение института, его самые укромные уголки. Вскоре он наткнулся на то, что всю жизнь искал. Прочь проклятые аптеки! Вот он, кладезь его мечтаний, пещера Али Бабы! И ничего, что всё здесь просрочено уже лет на двадцать, это даже лучше. Между стеллажами и россыпями пилюль, бутылочек с мутными жидкостями и колбочек, среди этих драгоценных артефактов, за дверью с кодовым названием «ХрЕКИС», Ион кинулся на пол и забылся в предчувствиях и благоговейном экстазе. Словно золотом он осыпал себя старыми иссохшими жёлтыми таблетками, превращающимися в порошок прямо в ладонях.
– Я знал, знал! – повторял он про себя и смеялся, смеялся, смеялся.
Это были самые счастливые месяцы жизни нашего экспериментатора. Между тем, время не останавливалось, Зона родилась и развивалась. Непонятно как, но Ион с отличием прошёл психотест, конечно списав его самым бесстыдным образом, благодаря чему был зачислен в Зону, став её завзятым резидентом. После получения зоновской «грин карты», молодой человек растворился в нирване и решил, что на него снизошла благодать Господня. Попасть в такое место как НИИ, да ещё и в тот момент, когда вокруг него была построена Зона безвластия! О таком счастье он мог только мечтать, как о райских кущах. Как сладкий сон пролетели последние несколько недель (месяцев, лет, десятилетий?).