Обратно в ад
Шрифт:
Ничего не понимающим взглядом Даниил посмотрел на меня, посмотрел вокруг… Его тело содрогнулось, словно от судорог, и извергло на тротуар потоки рвоты — весь сегодняшний ужин вышел обратно, смешавшись с кровью убитых сослуживцев.
А в ночи уже выли сирены, спеша на помощь.
— На фронт? Тебя во вторник на фронт отправляют? — переспросила Ира и нахмурилась. — Так скоро?
— Разумеется! — ответил я. — До отъезда же ещё тебе сказал, что еду в горячую точку. Мы и так в тылу засиделись.
Я
— Блин, я боюсь, — Ира сделала жалобное выражение лица. — Опять думать о том, что ты не вернёшься?
— Мы уже говорили об этом, — напомнил я.
— Да-да, помню… И мне ужасно одиноко. И страшно. Вдруг меня опять будут допрашивать? Я так перепугалась в тот раз. А тут никуда не денешься. Хорошо, хоть этот придурок… я имела ввиду, Алексей, уехал. Когда он был тут, я вообще боялась из дома выйти и дверь постоянно держала запертой, если мама уходила.
Я подавил вздох. В данном случае, ничем помочь было невозможно. Вскоре после отъезда в Пинск я снова связался с Дмитрием Прокофьевичем и попросил, чтобы Иру перевезли обратно в усадьбу. Слишком сильно меня беспокоило, что за ней придут Борецкие. Если они охотятся за мной, то не остановятся ни перед чем и вполне могут использовать кого-то из родни, чтобы заставить вернуться. Лучше уж пусть живёт в поместье, тем более что Лёха уехал.
Уехал он, правда, не в спецотряд, как собирался, а куда-то на юг отдыхать. Но я слова своего братца и не воспринимал всерьёз. В любом случае, дома его нет, Иру он не побеспокоит. А когда вернётся, напомню, чтобы даже не приближался к ней. Меня-то он теперь слушается.
— Всё понимаю, но на самом деле, в поместье — безопаснее всего, — успокоил я Иру. — А Лёху можешь не бояться. Он у меня по струнке ходит. Вряд ли тебя будут снова допрашивать. Зачем ты им? В общем, не переживай слишком сильно. Лучше скажи, как экзамены прошли? Всё сдала?
— Само собой, — самодовольно улыбнулась Ира. — Всё сдала. Оказалось даже легче, чем думала. С сентября пойду опять учиться. Теперь я — студентка.
— Ну что ж, поздравляю! Рад за тебя. Всегда знал, что ты у нас — умница. А счёт открыла, как я просил?
— Конечно.
— Хорошо. Как только мне за этот месяц выплатят жалование — сразу переведу.
Я специально попросил Иру открыть счёт в банке на своё имя, чтобы хранить там свои сбережения. Опасался, что семейка решит меня обанкротить и арестует мои счета. Пока ничего не предвещало такого исхода, но предосторожности лишними не бывают.
— Ладно, — произнесла Ира с грустью в голосе.
— Всё наладится, — подбодрил я её. — Может, переберёмся в Москву, когда вернусь. Плохо только, что переводиться тебе придётся. Надеюсь, проблем не возникнет.
— Эх, — вздохнула Ира, — не хочется в Москву. Я тут всю жизни прожила.
— Да мне и самому
Повисло молчание. Я любовался милым личиком Иры, обрамлённом зелёным каре, и думал о том, что она теперь моя и только моя. Теперь не придётся мириться с тем, что она досталась кому-то другому. Наверное, в тайне всё равно ревновал бы, если б её выдали за кого-то другого. А сейчас можно не беспокоиться.
— А это действительно так необходимо было? — прервала молчание Ира. — Ну… ехать туда.
— Не то, чтобы необходимо, — ответил я, — просто тут заработать можно чуть больше, чем в других местах. Я же тебе всё объяснял. Если выгонят из рода, деньги понадобятся позарез. Что тогда делать?
— Ну я не знаю, — протянула Ира. — Может, всё-таки есть другие возможности? Тебя же ещё не выгнали? Уже месяц прошёл.
— Пока, не выгнали. Да успокойся ты уже. Ну? Ничего со мной не случится. Меня пули не берут, — я улыбнулся, желая подбодрить Иру.
— Да-да, знаю. Ну всё равно опасно.
— Эх, девчонки, блин, — усмехнулся я. — На каждом шагу у них опасно. В спецотряде потери личного состава — редкость. А среди бойцов высокого ранга и вообще не бывает.
Я говорил с нарочитой лёгкостью, хотя на душе было невесело. До вчерашней бойни сам верил в это, но сегодня всё изменилось. Вот только не хотел я, чтобы Ира ещё сильнее волновалась — ей и так хватает нервотрёпки, а потому и не стал рассказывать о теракте.
Узнает она из СМИ или нет — неважно. Главное, что не от меня.
А я ведь и сам задумался, проснувшись сегодня утром: не зря ли поехал сюда? Раньше полагал, что с моей энергией даже на войне опасность минимальна. А оказалось — нет. Шансы отбросить коньки имелись весьма не иллюзорные. Ну и на кой оно мне надо?
Но контракт подписан, а значит, на попятную уже не пойти. Да и не хотелось выглядеть трусом даже в своих собственных глазах. К тому же, как бы абсурдно это ни звучало, рядом с линией фронта может оказаться безопаснее, чем в Пинске. Здесь за нами ведётся охота, у врага есть оружие, чтобы истреблять энергетиков — значит, бойня и теракты могут повториться. А в военном лагере кто к нам сунется?
Впрочем, командование тоже поняло, сколь опасно нам гулять по городу, и запретило покидать «санаторий» без крайней надобности. Жаль, что для понимания таких простых вещей, нескольким ребятам понадобилось отдать жизни.
Вчера погибли семь бойцов, в том числе две девушки. Ещё пятеро были ранены. В моём взводе погиб капрал Демьянский. Акула и Даня Засекин по счастливому стечению обстоятельств выжили и даже не получили ранений. Даниила взрывом отбросило в ресторан, как и меня, а Акула имел пятый ранг. Он поймал несколько пуль, но те вреда ему не причинили. А больше всего повезло двум балбесам, которых я наказал уборкой казармы и которые по этой причине не ходили с нами.