Обратное течение

Рудин Алекс

Елизавета Федоровна вежливо наклонила голову:

— Благодарю вас, ваше сиятельство.

— Рад, что вы договорились, — рассмеялся я. — А теперь давайте праздновать. Гости уже заждались. Игорь Владимирович, вы останетесь с нами?

— Конечно, — ответил дед. — Когда это я отказывался повеселиться в компании молодежи? Кстати, Саша, у меня с собой ящик игристого. Распорядись, чтобы его принесли к столу.

Он поднялся из кресла и подал руку Елизавете Федоровне.

— Прошу вас.

Выйдя из кабинета,

я наткнулся на Игната, который терпеливо ждал окончания разговора. Вид у него был таинственный.

— Все готово, ваше сиятельство, — сообщил Игнат. — Стол накрыт, все только вас и ждут.

— А ты чего здесь дожидаешься? — улыбнулся я.

— Чтобы сигнал подать, — туманно объяснил Игнат.

Он на секунду прикрыл глаза. Я догадался, что слуга послал кому-то зов.

— Прошу вас!

Игнат распахнул перед нами дверь.

Мы вышли на крыльцо, и в ту же секунду в небо с оглушительным грохотом взлетели всполохи салюта.

Артефакторы, черт бы их побрал!

Глава 28

Салют отгрохотал и затих. Последние искры осели среди зелени деревьев. Я услышал тревожный звон бронзовых колокольчиков на ограде. Одновременно с этим дом прислал мне короткий предупреждающий сигнал. Я повернулся и увидел возле калитки знакомую фигуру в круглых очках. Это был полицейский следователь Прудников. Он переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти к калитке.

— Добрый день, господин Прудников, — сказал я, подходя к нему. — Что вам нужно?

Прудников снял очки и стал протирать стекла рукавом из мятого мундира.

— Господин начальник Тайной службы приказал наблюдать за вами, — убитым голосом ответил он. — До конца следствия вам запрещено покидать пределы столицы.

Я рассмеялся. Значит, Никита Михайлович решил повеселиться? Ну что ж. Во мне поднялась веселая решимость. Я открыл калитку.

— Входите, Прудников.

— Может быть, не нужно, Александр Васильевич? — нерешительно ответил следователь. — Я лучше здесь постою.

— Входите, — нетерпеливо повторил я.

— А со мной ничего не случится? — спросил Степан Богданович.

— Конечно случится, — рассмеялся я. — Обязательно случится. Ведь именно за этим вы и пришли. Прошу.

Я хотел показать ему другую жизнь. Другую, совсем не похожую на то, к чему он привык. Такую жизнь, которая не умещается в голове под форменной фуражкой.

Сначала я повел Прудникова вокруг дома, мимо клубничных грядок, которыми так дорожил Игнат.

— Взгляните на эти грядки, — сказал я Прудникову. — Игнат очень любит возиться с ними, ухаживать за ягодами, полоть сорняки. Он любит сидеть в старом кресле и смотреть на рассвет над парком. Любит готовить завтраки, иногда ворчать. Он очень простой человек, Степан Богданович. Но ему нужно чудо, ему нужна магия. И поэтому он тоже нужен магии. Поэтому он живет здесь, и он счастлив.

Прудников растерянно посмотрел на меня.

— Идемте дальше! — поторопил

я его. — Видите эту башню? Это обсерватория. Она появилась здесь за одну ночь. Только потому, что приснилась одному очень хорошему человеку. Это сон, господин Прудников. Коснитесь ее. Потрогайте!

Я взял Прудникова за руку и приложил его ладонь к каменной стене обсерватории.

— Чувствуете? Это настоящий камень. Он твердый, холодный и шершавый. Но всё это сон. Магия. Посмотрите наверх.

Прудников послушно запрокинул голову.

— Если вы захотите, мы могли бы подняться туда. Там удобные кресла и стеклянный купол. Можно откинуться на спинку и часами смотреть в небо. В этой башне есть комнаты, в которых не был даже я. Кто знает, какие чудеса в них прячутся?

При этих словах Прудников опасливо вздрогнул.

— Идемте дальше, — рассмеялся я. — Познакомлю вас со своими гостями.

— Да я их всех знаю… — попытался отказаться Степан Богданович. — Господин Тайновидец, если честно, я уже давно здесь. Я видел, как они приехали. Даже записал их.

Он показал мне блокнот.

— Ни черта вы не знаете, господин Прудников, — расхохотался я. — Идемте, будете знакомиться заново.

Я чуть ли не силой притащил Прудникова к беседке. Гости с интересом посмотрели на нас.

— Знакомьтесь, Степан Богданович, — сказал я. — Игорь Владимирович Воронцов, патриарх рода Воронцовых.

При этих словах Игорь Владимирович едва заметно наклонил голову.

— Никто не знает, сколько ему лет. Он очень долго живет на свете, но не утратил вкус к жизни. Знаете, что Игорь Владимирович любит больше всего? Скорость и азарт, а еще помогать хорошим людям. Его магический дар — объединять людей, помогать им найти друг друга и вместе стать сильнее. Вот это магия, господин Прудников.

Я взял следователя за плечи и слегка повернул.

— А это Сева Пожарский. Мой лучший друг. Знаете, какой у него магический дар? Любопытство. Жадное, неуемное любопытство. Каждый день он узнает что-то новое, а еще больше придумывает. Когда-нибудь он станет настоящим мастером и создаст такие артефакты, каких ещё не было.

— И создам, — не растерялся Сева. — Обязательно. Мне бы только чертежи. Саша, кстати, ты обещал провести меня в Незримую библиотеку.

— Не обещал, — улыбнулся я. — Но я поговорю об этом с Библиусом.

Степан Богданович растерянно хлопал глазами.

— Это Иван Горчаков, — продолжал я. — Когда-то он чуть не потерял свой магический дар, а теперь он целитель. Знаете, что это означает? Люди приходят к нему больными, а уходят здоровыми. Приходят растерянными, испуганными, а уходят веселыми и полными сил. Вот вам магия, господин Прудников.

Я показал на Кузьму Петровича, который неторопливо закусывал, с интересом поглядывая на нас.

— Знакомьтесь, Степан Богданович. Это Кузьма Петрович. Его дар — основательность. Никто в этом городе не знает о магических плетениях больше, чем он.