Обратный отсчет
Шрифт:
Люк в днище был открыт. Сервера протиснулся внутрь. Там казалось почти нечем дышать, но это было все же лучше, чем не дышать вовсе. Сервера тронул стартер, и дизель завелся, хотя снаружи моторный отсек пылал. Сдвинув трансмиссию на реверс, Сервера дал газ.
Горящий танк задом вывернулся в ворота. Металлические траки высекали искры о бордюрный камень.
Сервера гнал машину вверх по улице, сквозь закопченные стекла триплекса было почти ничего не видно.
Боевую машину, перегораживавшую мостовую,
Железный грохочущий звук.
Серверу едва не выбросило из кресла, он удержался, цепляясь за рычаги. Дальше дорога была свободна.
Так ему казалось. Через квартал стоял расчет гранатометчиков. Выстрел. Промах.
Сервера свернул в переулок. Пот заливал его лоб и щеки, лицо напоминало оплавленную восковую маску.
В нем не осталось ничего человеческого.
Следующий снаряд вспорол асфальт впереди. Сервера снова повернул, направляя прямо в стену. В последний миг он увидел тонкие белые колонны и что-то похожее на вращающиеся стеклянные двери.
На станции городской подземки было многолюдно.
Когда горящая машина вломилась в вестибюль, некоторые успели отскочить. Танк рвался, не разбирая пути, словно ослепший, обезумевший от боли зверь. Летела мраморная крошка. Через несколько метров танк заскрежетал, разворачиваясь, но инерцией его несло на эскалатор.
Тяжелая машина рухнула на балюстраду и заскользила вниз, сметая перед собой все. Треск ломающихся конструкций и дикие крики слились в непрерывный пронзительный вопль.
Несущие рельсы лестниц прогнулись, но выдержали.
Коптящий "цербер" замер в начале перрона. И тут в подземном пространстве одиноко и страшно ударила его неизвестно как уцелевшая пушка.
Погас свет. Когда спасатели смогли проникнуть вниз, от них уже было мало толку.
Аэропорт был переполнен. Очередь двигалась медленно. Ридану хотелось спать, но кресло-каталка, в котором он помещался, не слишком располагало к этому. На мгновение он проваливался в забытье и тут же открывал глаза. Боли не было: шприц, о котором говорил Меткович, все-таки пригодился.
Нина стояла позади. Она изредка подталкивала каталку вперед. Ридан с благодарностью подумал, что мало у кого есть такая женщина. Нина осталась до конца. Она сумела достать документы и деньги. И даже справку Карантинного контроля. Через несколько часов они будут за тысячи километров от этого ада... Возможно, еще удастся сохранить ногу. Только бы попасть в самолет!
Нина молчала. После того как они покинули Пантеон, она вряд ли произнесла больше трех слов подряд. И потому он удивился, услышав ее шепот: - Сиди, ради Бога, тихо. У нас осложнения.
– Хорошо, - Ридан кивнул. Ему было все равно.
Ему было хорошо - наркотик еще действовал.
Нина зашла спереди и наклонилась, что-то поправляя.
Это был человек, о котором Ридан почти забыл. И кого менее всего желал видеть, за исключением, впрочем, Серверы.
– Он нас заметил?
– Не думаю. Во всяком случае,, никак этого не показал.
"Может, пронесет", - подумал Ридан. Он увидел, как мужчина, в котором Орт признала бывшего командира сигнизационного отряда, подошел к стойке регистрации. Он что-то говорил служащей.
Очередь продвигалась. Их досмотр прошел без осложнений. До вылета оставался час.
– Скверно, - сказала Нина, усаживаясь рядом и подвигая ближе каталку.
– Теперь я уверена, что и он меня узнал.
– Почему?
– Я встретила его взгляд -он наблюдал с эстакады.
– Ну и что?
– Ридан поморщился. Орт установила его кресло возле урны, которая отчего-то пользовалась большой популярностью. К ней постоянно подбегали, словно то была единственная плевательница на весь аэропорт.
– Ну и что? Горган нас не выдаст. Он не меньше меня боится быть узнанным. Так что плевать.
– Ван покосился на урну.
– Нет, - сказала Орт недовольно. В том, что Горган обратил на них внимание, была доля и ее вины, и Нина злилась сама на себя.
– Это нам нечего бояться за кордоном. Твои уголовные приключения...
– Я же просил!
– ...никого там не волнуют. А Горган -член организации, признанной террористической. Он подлежит выдаче.
– Тогда и ты тоже.
– Возможно, но вряд ли. Трудно будет доказать. А Горган слишком заметен.
– К чему ты клонишь?
– спросил Ридан, утомляясь ее многословием.
– Он что-то задумал. Он не рискнет лететь с нами, побоится, что мы его выдадим властям.
– Так пусть остается. Какое нам дело! Кстати, ты не можешь откатить меня подальше от этой штучки?
– Ты стал привередливым! Потерпи, - сказала она, отодвигая каталку. Не удивлюсь, если он отколет какой-нибудь номер.
Объявили посадку. После целого ряда сложных и неприятных операций Ридан наконец занял свое кресло возле иллюминатора. Орт - рядом, ближе к проходу.
Она внимательно шарила глазами по салону.
– Конспирация...
– пробормотал Ридан, закрывая глаза.
– Нет ни одного человека, который не понял бы, что ты кого-то ищешь.
– Вон, - прошептала Нина, не обращая внимания, - вон лысина торчит.
– О Боже, - простонал Ридан. Он вспотел и чувствовал сильную слабость. Кажется, вновь просыпалась боль. Ридан потянул из кармана платок, чтобы промокнуть лоб. Вместе с платком из кармана выпал какой-то предмет.
– Откуда это у тебя?
– чужим голосом спросила Орт.
Ридан открыл глаза.