Обратный отсчет
Шрифт:
— Хантер! — вернул Егерь к реальности. — Глянь, как там наш радист, живой? Нужна связь! — Он неторопливо отстреливался короткими очередями, одновременно успевая руководить подчиненными, залегшими широкой цепью. Похоже, ротный что-то задумал.
— Айн момент! — пообещал замкомбата, стаскивая с радиста шлем, расстегивая крепление радиостанции и осматривая бойца. «Потерявшие сознание падают мягко» — вспомнил он медицинские наставления, и они не соврали: переломов не было. На груди броника заметен пулевой след, пуля выбила «гнездо», но выходное отверстие отсутствует — должно быть, расстояние до вражеского стрелка превысило сотню метров и титановая пластина выдержала удар, сохранив жизнь связисту.
— Подъем, Евлампий! — Замкомбата окликнул бойца по прозвищу, отвесив пару пощечин, приводя в чувство. —
— Не могу, товарищ старший лейтенант, я убит! — хрипло пробормотал солдат, не открывая глаза и тяжело дыша.
— А с кем ты сейчас разговариваешь? — едва не рассмеялся Хантер, пригибая голову пониже — пули вокруг жужжали шмелями. — Я тебе кто, Илья-пророк [128] , у которого вся десантура проходит собеседование перед чистилищем?! Подъем, Евлампий, хорош шланговать! Связь давай!!!
128
Пророк Илья традиционно считается небесным покровителем воздушно-десантных войск.
— Это… Сейчас, я мигом… — окончательно очнулся тот, ошалело оглядываясь по сторонам. — Мухой, товарищ старший лейтенант! — Связист подтащил к себе радиостанцию.
— Вот это другое дело! — обрадовался Хантер. — Наладишь связь, цепляй все на себя, — он кивнул на каску и бронежилет, — и дуй к ротному, я там тоже рядом буду. И не тяни! — С этими словами Александр пополз к солдату, которого снайпер снял «прямо в люке».
Рядовой Ковалев был мертв — это было очевидно и без всякой медицины. Пуля пробила бронежилет, угодив прямо в сердце. Голубые глаза парня спокойно и с легким удивлением смотрели в бездонно-синее афганское небо — очевидно, он даже не успел ощутить боли. Опустив ладонью веки убитого, старлей с тяжелым сердцем вернулся к своим.
Там складывалась невеселая картинка — на посадку заходили сразу пять вертолетов первой волны. Душманы, недавно всем скопом азартно охотившиеся на их «вертушку», теперь не решались безнаказанно проделать то же самое с другими винтокрылыми машинами — группа капитана Егерского сковала их боем. И тем не менее, как заметил Хантер, вертолеты пока еще не могли высаживать десант безопасно — каждый из них, зависнув, все равно попадал под огонь автоматического оружия.
Внезапно послышался характерный гул: два «крокодила» [129] с подлета утюжили мощным вооружением окраины кишлака. После них два других Ми-24 обработали цели в кишлаке «капельками» [130] , мощные разрывы больно ударили по барабанным перепонкам. Заступничество «крокодилов» позволило пятерке транспортных «мишек» высадить десант более или менее спокойно — и только с замыкающей «вертушки» бойцы сыпались воробьями с опасной высоты, да так, что «крайнему» пришлось прыгать чуть ли не с семиметровой отметки.
129
«Крокодилы» — армейское прозвище вертолетов огневой поддержки «Ми-24».
130
Авиабомба ФАБ-100.
Теперь, когда десантно-штурмовая рота собралась в полном составе, Егерь начал действовать по заранее утвержденному плану. Однако душманы с этим не согласились — стоило вертушкам удалиться, как моджахеды открыли такой огонь, что минут пять нельзя было даже голову поднять. Послышались крики раненых, фельдшер пополз оказывать первую помощь. У тех, кто оборонялся в кишлаке, оружия и боеприпасов оказалось с избытком: вскоре заговорил тяжелый ДШК [131] , на флангах появились гранатометы, и все это не сулило десантированной роте спокойной старости.
131
ДШК — крупнокалиберный (12,7 мм) пулемет системы Дегтярева — Шпагина.
Подобравшись к Егерскому, Хантер услышал,
— Что будем делать, Хантер? — спросил он, передав гарнитуру радиостанции «чудом воскресшему» Евлампию. — Вторую волну вертолетчики готовы высадить только в километре от нас, вон на той гряде — указал он на цепочку холмов на востоке. — С одной стороны, это неплохо — там они перекроют «духам» пути отхода, а с другой — нам надо что-то предпринять, пока нас не перебили, как куропаток. Комбат говорит — мол, принимайте решение вдвоем с Хантером. Выкручивайтесь, пока я не прилечу, а там и броня подоспеет.
— Какие потери? — неожиданно спросил замкомбата и закурил, лежа на боку, угостив ротного.
— «Двухсотый» — один, рядовой Ковалев, — доложил Егерь то, что Хантер знал и без него. — «Трехсотых» двое. Зима легко ранен, еще двое травмированы во время десантирования, повредили ноги — вертуны, сволота, чуть не с высоты пятиэтажки их бросали! Но это еще не все: мой замполит, старший лейтенант Климов, при высадке из вертушки, похоже, сломал обе ноги…
— Вот же козлы винторогие! — Замкомбата с остервенением выплюнул окурок. — Ей-богу, после этих боевых накатаю заяву в прокуратуру!
— Ничего ты не добьешься, Хантер! — невозмутимо заметил Экзюпери, лежавший рядом с ротным и постреливавший одиночными куда-то вдаль. — Вертуны предъявят инструкции и наставления, согласно которым, если их исполнять, в Афганистане вообще в воздух подниматься нельзя! Не строй иллюзий, давай лучше думать, как нам «духов» обложить, пока они не расползлись по своим схронам…
— Что предлагаешь, ротный? — Замкомбата, по обыкновению, начал с опроса общественного мнения.
— Думаю, стоит разделиться на три группы и начать охватывать душманов полукольцом, одновременно сдерживая их в центре. Но тут возникает одно «но». — Он вприщур взглянул на замполита батальона. — У меня не хватает третьего взводного, он в госпитале после тифа, а командовать его группой должен Климов, замполит роты. Теперь и он вышел из строя, а в третьей группе у меня как раз огнеметчики…
— Тогда слушай сюда! — Хантер привычно ухватил быка за рога. — Твой план я утверждаю, группу огнеметчиков беру на себя и иду вместе с ними. Но кое-что тут надо бы подрихтовать. Здесь, — он хватил кулаком по разогретой земле, — оставляем раненых и травмированных под началом Парапета, — неожиданно на ум пришло батальонное прозвище Климова. — Сейчас ему вкатят дозу промедола, а я по себе знаю — после такой «прививки» можно даже без ног бегать и прыгать. Думаю, в самое ближайшее время он будет в состоянии организовать огневой бой. Пусть все, кто способен держать оружие, стреляют из всех видов оружия по «духам», сковывая их, пока две группы будут прорываться с двух сторон к кишлаку.
Ему пришлось снова пригнуться — огонь со стороны кишлака явно усиливался.
— АГС и «Утес» также предлагаю оставить Парапету вместе с боевыми расчетами, потому как таскать их за собой по камням и между дувалов [132] — дело гиблое. Таким образом, пусть весь этот «медсанбат» лупит по дувалам Сумбаши, пока мы будем его обходить. Я с группой огнеметчиков пойду левым флангом по краю полей вон до той гряды, — Петренко показал на местности, — займем там позицию, и ежели на нас кто-то выскочит, постреляем или загоним их обратно в кишлак. А вы, большей группой, — продолжал он, следя, как лицо ротного становится все более удивленным, — тем временем пробьетесь к южной окраине кишлака и заблокируете выход из него. Хуб? Фемиди, себ?
132
Дувал — глинобитный забор или стена, отделяющая внутренний двор афганского жилища от улицы. Дувалы часто являются продолжением стены жилища, выходящей на улицу. Как правило, они выше роста среднего человека и полностью закрывают внутренний двор от взглядов прохожих.