Обратный счет
Шрифт:
позднего вечера… А деньги есть, вот, посмотрите…
Он полез в задний карман, видимо, за деньгами, но не стала ждать
Галина Васильевна, когда он их достанет. Стиснув зубы, чтобы не сорваться на
окрик, она сделала добрую улыбку и добрым голосом произнесла, тесня
шебутного деда на выход:
– Мне очень жаль… Мне очень-очень жаль, но свои занятия я провожу
только с женщинами. Извините, но мне пора.
– Как это, только с женщинами? – распетушился
меня, того, не морочьте!.. Только женщин другой врач лечит, гинеколог! А
больше никаких отдельных врачей для них не существует! Так что, будьте
любезны записать! Я настаиваю! В конце концов я к префекту обращусь, что за
беззаконие!
– У меня. Только. Женщины. И пишите хоть президенту.
Галина Васильевна указала на дверь.
Разошедшийся дед не уходил, а яростно сверлил ее глазами.
Галина Васильевна сказала:
– Я сейчас вызову охрану. А завтра, нет, послезавтра, пожалуюсь вашему
руководству. На какой фирме вы работаете, я не расслышала?
Она рассчитывала на обычную человеческую реакцию. Но дед не убежал,
испугавшись неприятностей по службе. Дед всплеснул лапками и залебезил:
– Да что это я!.. Вот старый дурень! Галина Васильевна, красавица наша,
не сердитесь, не обижайтесь. Сорвался, простите! Я ж ведь уже настроился...
Но, может, в виде исключения, а?
– Еще раз – нет, – твердо заявила Галина Васильевна. – И, вы меня
извините, мне пора.
– Я вам не верю! – сорвался на фальцет старый склочник, и, чтобы
закончить весь этот абсурд, Галина со вздохом направилась в свой кабинет.
Села к столу, включила компьютер, открыла папку «Списки».
– Смотрите, – произнесла она обреченно. – Вы хотя бы одну женскую
фамилию тут видите?
Старик, нависнув возле ее правого плеча, уткнулся носом в экран
монитора, достал из нагрудного кармана очки. Какое-то несоответствие
бросилось ей в глаза, она задумалась, рассматривая дужку оправы, но все ее
недоуменные мысли были тут же вспугнуты победным кличем, взорвавшимся
прямо в ее ухе:
– А вот же, Бовдур! И ниже, сразу после Киреевой – Ковальчук! А вот и
Мирошниченко! Позвольте-ка распечатать! Я тут еще немало мужских фамилий
найду!
– Простите, а как вас зовут? – устало поинтересовалась Галина
Васильевна.
– Валентин Кузьмич, – с готовностью отреагировал курьер.
– Валентин Кузьмич, понимаете, – пытаясь сохранить терпение, начала
объяснять ему Галя, – Бовдур у меня Анна Михайловна, Ковальчук – Светлана
Юрьевна… Дальше продолжать?
– Значит, не запишете, – задумчиво проговорил Валентин
Затрезвонил внутренний телефон. Надежде Михайловне не хотелось
брать трубку, ей вообще сегодня мало чего хотелось, и она произнесла, не
отрывая взгляд от монитора:
– Девочки, снимите, я не могу сейчас отвлекаться.
Оксана беленькая с недовольным и кислым видом, но так, чтобы вид этот
не был виден начальнице, а лишь Оксане черненькой, проделала несколько
шагов до «общественного» стола и вяло сняла трубку. Однако лицо ее тут же
сделалось умильно-восторженным, и она подобострастно отрапортовала:
– Добрый день, Ираида Эдуардовна! Да, на месте! Обязательно
передам!
Услышав обращение «Ираида Эдуардовна», Киреева неприязненно
усмехнулась. Она не любила референта гендиректора. И ей не понравилось,
как сотрудница ее отдела, ее непосредственная подчиненная Оксана Терехина
так лебезит и заискивает перед этой высокомерной обезьяной. Хотя возможно,
что и другая Оксана – Коваленко – тоже лебезит.
Плохой признак. Очень нехороший. В свете последних сплетен, сие
может означать, что деньки твои, Надя, в качестве начальника патентного
отдела стремительно подходят к концу.
– Вас к себе генеральный вызывает, – со странной интонацией
оповестила ее Оксана Терехина. – Ираида Эдуардовна сказала, что срочно.
Надежда подобралась. Не вскочила, нет. Что ей волноваться-то?
Вытащила косметичку, придирчиво осмотрела отражение. Не для генерального,
что за чушь. Для Зверевой старалась, с ней придется столкнуться лицом к лицу.
А оно сегодня у Нади на троечку. После вчерашнего-то…
Захлопнула пудреницу, задвинула ящик стола и, не глядя на
изнемогающие от жажды скандальных новостей рыльца «беленькой» и
«черненькой», направилась выслушивать приговор.
«Одно скажу, – подумала Надя, – хорошо, что не через отдел кадров. Все-
таки Лапин не совсем сволочь, как мы все о нем думаем».
Кабинет генерального был на том же этаже, что и Надин отдел. Но
коридор был длинный, и за время пути она успела подавить нервозность, и
даже примерила свою обычную улыбку, которая всегда ее выручала. Навстречу
ей попался увалень с производственного участка, начальник сборки Гуляев, то
ли Витя, то ли Вася, и Надя с ним поздоровалась. Улыбка получилась, значит,
Ириночка все-таки утрется.
Надежда Михайловна открыла дверь директорской приемной и, не глядя
в сторону стола референта, вознамерилась двинуть напрямик в логово