Обратный счет
Шрифт:
визуально, посредством кухонного окна. А поскольку отслеживал бабу, то какие
мужики входили, он внимания не обратил. Кто-то, конечно, входил, но кто
именно, он не запомнил. Немного погодя, когда за стеной поутихло, сам
Николаич вышел побитый. Пошел тачку ловить, поскольку на своей ехать не
решился, голова у него кружилась, да и болело все. А Геннадия, который
выбежал из своего подъезда, попросил за машиной присмотреть и денег дал
тысчонку.
Надежда
перевернуто, а стул так вообще сломан, и намекнул, что не помешала бы некая
компенсация. Надя мельком взглянула на него, и он заткнулся. В глаза ей
бросилась коробка конфет-ассорти и небольшая фляжка коньяка — без форсу,
так себе, средненько. Видимо, уже не новая барышня. И ключи от автомобиля
нашлись тоже, на тумбочке в прихожей.
Не было, выходит, никаких грабителей-троллей, и через арку Кирилл не
проходил. Вот прямо тут, в этих стенах, он и схлопотал от конкурента.
Интересно, кто его решил проучить? Брошенный любовник или рогатый муж?
По Надиной статистике, Кирилл предпочитал водиться с дамами замужними,
поскольку имел заблуждение, что с ними проблем будет меньше, в загс не
потянут. Действительно, сильно заблуждался Кирюша. Обиженный муж тоже
может стать большой проблемой.
Она вспомнила про деньги, которые у Кирилла отобрали мифические
бандиты и поняла, что даже историю собственного позора он решил припахать
к вящей выгоде, списав их на боевые потери. Куда в действительности исчезла
немалая сумма, думать ей уже не хотелось, тем более что ответ болтался на
поверхности.
И о чем теперь с ним разговаривать? Продолжать строить дурочку,
неизвестно какую цель преследуя? Нет, ну действительно, зачем? Стоит оно
того? Если из-за сына, то Андрей уже вырос и мало интересуется жизнью
предков, да и что в ней, в этой жизни, может быть, с его точки зрения,
серьезного? Вялотекущая старость и смешные разборки у телевизора в виде
споров, что нынче будем смотреть?
Когда Андрейка родился, Надя столкнулась с обидной
несправедливостью семейной жизни. Муж сразу начал задерживаться после
работы, иногда за полночь возвращаясь домой, пьяным и беззаботным.
Надя искренне не понимала, как же так? Они так хотели ребенка, вот он,
твой ребенок, а тебя не тянет домой? И ты мне даже не поможешь? Мне трудно
одной справляться, ты не понимаешь?
Помочь больше было некому. Ее мама жила в другом городе и очень
плохо себя чувствовала — больное сердце. Мать Кирилла умерла, когда тот
был еще ребенком, а от свекра помощи ждать было смешно. Что до сестры
Кирилла
тратить на нее свое время.
В ответ на Надины несмелые претензии муж начинал тут же яриться и
кричать, что не собирается «замыкаться в скорлупе». И не обязан. Наде
казалось обидным, что они с Андрейкой – это «скорлупа», но потом она
привыкла. Притерпелась. Андрейка рос, проблем делалось меньше, и Кирилл
чаще стал появляться к ужину.
То, что муж хаживает налево, Надя определила рано. Что она при этом
чувствовала, знает каждая женщина, прошедшая через такое, а какая не
прошла, той и знать не надо. Тяжело. Тяжело, гадко, унизительно, стыдно…
Некоторые, сделав такое открытие, разводятся и потом в гордом
одиночестве поднимают детей, работая на двух работах и быстро поняв, что
личную жизнь теперь больше не устроить. Никогда. Нету времени, элементарно
нет на эту самую личную жизнь времени, если ты, конечно, нормальная мать, а
не шалава. Другие решают оставить все как есть и терпеть дальше. Надежда
решила остаться.
Во-первых, она боялась, что, если они с Кириллом разведутся, то
Андрюшина жизнь в детском социуме сделается трудной. Он будет чувствовать
ущербность рядом с теми детьми, у которых есть и мама, и папа, а Надя не
хотела, чтобы сын был ущербным. Во-вторых, ей перед ним было стыдно, и она
покрывала мужа, как преданная секретарша, лишь бы Андрейка ничего про
отца не заподозрил. Он и не заподозрил, Надя постаралась.
Кроме того, все взвесив, она решила, что ей самой нужен статус
замужней дамы. К разведенным относятся с жалостью, с насмешкой, с
подозрениями. Нехорошо относятся, иными словами.
И наконец, деньги, которые приносил в дом Кирилл, ей тоже были очень
нужны, и она оставляла все как есть еще и из-за денег. Уже окончательно
поняв, что за человек живет рядом с ней, она старалась вытянуть из него
побольше для себя и для сына. Но парадокс – с годами доходы Кирилла росли,
а его щедрость таяла. Он сделался расчетливым и своекорыстным, но Надя
постепенно обзавелась хорошей прочной шкурой и почти не обращала
внимания на его колкие комментарии, когда ей приходилось выклянчивать у
него очередную энную сумму. Она подозревала, что в семью он отдает даже не
половину. А возможно, что и не треть. Ну хоть столько.
И еще. Она любила мужа. Надя до сих пор его любила. И ничего не
могла с этим поделать. Сама себе она рисовалась практичной, циничной и