Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Черепнин Лев Владимирович

Избранный архиепископом игумен Спасо-Хутынского монастыря ездил в том же году вместе с новгородскими боярами в Москву, где получил утверждение митрополита. Смена архиепископов сопровождалась социальными волнениями, хотя трудно сказать, в какой мере они были непосредственно с этой сменой связаны. В 1388 г. в Новгороде произошло восстание против посадника Есипа Захаринича. Оно было начато на Софийской стороне. По звону вечевого колокола жители Софийской стороны двинулись к дому посадника, «акы рать сильная, всякыи во оружьи». Посадничьи хоромы были разнесены, сам он бежал на другую сторону Волхова и укрылся на территории Плотничьего конца. Тогда за него вступилась Торговая сторона «и начаша людии лупити, а перевозников бити от берега, а суды сечи…» В конце концов был выбран новый посадник — Василий Иванович [2100] .

2100

НПЛ,

стр. 382.

Трудно сказать, в какой мере в движении 1388 г. присутствовал антифеодальный момент и в какой мере здесь играла роль просто борьба отдельных боярских партий за своих кандидатов. Во всяком случае участие в движении черных людей несомненно.

С начала 90-х годов XIV в. московское правительство активизировало свою политику в отношении Новгорода, стремясь подчинить его своей власти. Наступление это коснулось прежде всего судебных функций архиепископа. Митрополит Киприан, приехав в 1391 г. в Новгород, потребовал ликвидации самостоятельности суда архиепископа и восстановления в Новгороде митрополичьего суда. В связи с этим митрополит настаивал на уничтожении грамоты об архиепископском суде, принятой вечем в 1385 г. («чтобы грамота подрати, что новгородце поконцале к митрополиту не зватися»). Новгородское правительство отказалось выполнить требования Киприана [2101] . Это привело к разрыву московско-новгородских отношений.

2101

НПЛ, стр. 385; ПСРЛ, т. IV, стр. 99; т. VIII, стр. 62; т. XI, стр. 126–127; т. XVI, стр. 166.

В 1393 г. началась война Московского княжества с Новгородом. Московские войска захватили Торжок, Волоколамск, Вологду, новгородцы заняли Кличен, Устюжну, Устюг, разорили Белоозеро. Через некоторое время новгородское правительство вынуждено было признать московские условия и подчиниться митрополичьему суду. Тогда московское правительство согласилось на заключение мира [2102] . В Новгород явились послы для взимания «черного бора». Однако было совершенно ясно, что этот мир недолговечен, так как московская великокняжеская власть вела борьбу не только за ограничение судебных функций новгородского архиепископа, но и за захват путей на Север. Война 1393 г. была прелюдией к решительному наступлению московской великокняжеской власти на Новгород с целью отторжения от него Двинской земли в 1397 г.

2102

НПЛ, стр. 386; ПСРЛ, т. IV, стр. 99–100; т. VIII, стр. 63.

В 1395 г. Новгород опять отказался подчиняться митрополичьему суду. Между Новгородом и Москвой явно назревал новый военный конфликт. Непосредственным поводом к нему послужило, по-видимому, посольство в Новгород, отправленное в 1397 г. совместно великим князем московским Василием Дмитриевичем и великим князем литовским Витовтом Кейстутовичем (находившимися в то время в союзе), с предложением новгородцам разорвать мир с Орденом. Это требование имело принципиальный характер и означало, что московский и литовский князья не признают за Новгородом права на ведение самостоятельной внешней политики. Новгородское правительство, напротив, отстаивало это право. В летописной передаче ответ новгородцев московским и литовским послам звучит так: «княже Василей! С тобою свой мир, а с Витовтом ин, и с Немци ин» [2103] .

2103

ПСРЛ, т. IX, стр. 102.

В Новгородской четвертой, Воскресенской, Софийских первой и второй летописях вслед за приведенным текстом говорится: «двиняне задалися князю Василию московскому, и князь Василей разверже мир с новгородци». Далее в названных летописях идет рассказ о том, что новгородцы послали в Москву к великому князю архиепископа Ивана, посадника Богдана Аввакумовича, Кирилла Дмитриевича. Но князь «не принял владычня благословления, ни новгородскаго челобития» [2104] .

2104

ПСРЛ, т. IV, стр. 102; т. V, стр. 250; т. VI, стр. 129; т. VIII, стр. 70.

Многое в тексте приведенных летописных сводов остается неясным. Почему двиняне перешли под власть московского великого князя? Почему последний разорвал мир с Великим Новгородом? Сопоставив между собой все летописные данные, можно предположить, что подготовка к присоединению

Двинской земли к Московскому княжеству шла давно, с середины 80-х годов XIV в. Если бы новгородское правительство приняло ультиматум, предъявленный ему Василием I (совместно с литовским князем Витовтом), о сужении его внешнеполитических функций и согласилось бы на ограничение судебных функций новгородского архиепископа в пользу митрополита, то, возможно, установилась бы непосредственная зависимость Новгорода от московской великокняжеской власти. Но, поскольку Новгород отказался выполнить требование великокняжеской власти, последняя постаралась организовать восстание против новгородского боярства на Двине. О том, как это было сделано, довольно подробно рассказывает Новгородская первая летопись.

Великий князь Василий I послал своих бояр за Волок на Двину «ко всей Двиньскои слободе, а повестуя им тако: чтобы есте задалеся за князь великыи, а от Новагорода бы есе отнялеся, а князь великыи от Новагорода хощет вас боронити, а за вас хощет стояти». Выслушав великокняжеских послов, «бояре двиньскыи и вси двиняне за великыи князь задалеся, а ко князю великому целоваша крест» [2105] . Видно, что князь ориентировался прежде всего на союз с двинскими боярами. Но поддержки одних бояр для великокняжеской власти было недостаточно. Надо было через бояр привлечь на свою сторону широкие массы купечества и черного крестьянства. И это Василию I удалось сделать. Можно поэтому говорить, что Двинская «слобода» оторвалась от Новгорода и перешла под власть московского правительства в результате не только боярского заговора, но широкого народного восстания. Но почему же черные крестьяне пошли за двинскими боярами?

2105

НПЛ, стр. 389.

Ответ на поставленный вопрос надо искать в особенностях процесса феодализации в Заволочье. Процесс этот хорошо освещен в работе Л. В. Даниловой. В Двинской земле до конца XV в. сохранялись черные крестьянские общины — погосты, волости, луки, являвшиеся «не только территориально-административными единицами, но и поземельными организациями» [2106] . В то же время наблюдалось разрушение крестьянской общины, происходившее двумя путями: 1) путем захвата черных крестьянских земель новгородским боярством и 2) в результате имущественной дифференциации черного крестьянства и превращения части его в мелких, а затем и в крупных вотчинников. Так образовались две группы бояр на Двине: по терминологии источников, новгородские и двинские [2107] . Они вели борьбу между собой за землю, крестьян, за политическое влияние. Незавершенность процесса феодализации крестьянских общин, близость выделившихся из таких общин местных вотчинников к рядовой массе крестьянства и в то же время проникновение в Заволочье землевладельцев из числа крупнейших новгородских боярских фамилий, жестоко эксплуатировавших крестьян, — все это определило расстановку там социальных сил в 1397 г. Двинские бояре сумели увлечь за собой местных крестьян на путь выхода из подчинения Новгороду и перехода под власть Московского княжества.

2106

Л. В. Данилова, указ. соч., стр. 264.

2107

Там же, стр. 275–277.

И московское правительство активно воздействовало на двинских бояр. Я уже указывал, что, по-видимому, еще Дмитрий Донской интересовался опытом деятельности Стефана Пермского в Пермской земле (населенной народом коми), где в силу живучести родоплеменных отношений местная патриархальная знать легко вела за собой народные массы, направляя их на борьбу с московскими властями. В условиях Двинской земли казалось реальным использовать в интересах великокняжеской власти влияние, которое имели местные бояре среди русского населения. Здесь были еще живучи патриархальные отношения, характерные для низшей стадии феодализма.

Такие политические идеи нашли отражение в документе, составленном специально для Двинской земли, — уставной грамоте, определяющей устройство земли после перехода под власть Московского княжества. Грамота начинается с обращения не только к боярам, но и ко «всем черным людям» Двинской земли (во главе с сотским). Двинская уставная грамота исходит из представления о руководящей роли бояр в пределах Заволочья. Из их числа может быть назначен великокняжеский наместник (в том случае, если он не будет прислан из Москвы). Грамота защищает бояр от «безчестья». Она санкционирует права бояр на своих холопов. Если господин «отрешится» и ударит холопа, причем так сильно, что последний умрет, то и. в таком случае он не несет уголовной ответственности.