Обреченная. Одна в темноте
Шрифт:
Старик замолчал, не желая даже думать о том, что такие нелюди могли сотворить с молодой, красивой девушкой под покровом ночи.
– …изнасилования, – отпуская старика, устало произнесла девушка. – Называй вещи своими именами.
– Простите, София Сергеевна, – опустил голову Виктор. – Мне омерзительна даже мысль, не то чтобы произнести подобное вслух.
– Ты как будто какой-то… ненастоящий, что ли, – слабо улыбнулась София. – С самого детства я не понимала тебя, старик, и до сих пор не понимаю. Слишком ты добр и честен для этого мира.
Девушка успокоилась. Злость медленно покидала
– Благодарю, – с улыбкой на лице произнес Виктор.
– Это был не комплимент, – язвительно выплюнула София. – Мы с тобой работаем в очень жестокой сфере, где, если дать слабину, тебя сожрет более целеустремленный хищник. А ты…
Девушка громко печально выдохнула, покачав при этом головой.
– Я никогда не забуду твою недельную хандру, когда пришлось закрыть один из филиалов и сократить весь его штат. Ты мне проходу не давал, подсовывая различные варианты и идеи, как можно сохранить большую часть персонала. Я подумывала уже уволить тебя вместе с ними – так ты меня достал своим нытьем.
Девушка скривила лицо.
– Тогда… – неуверенно начал Виктор. – Я не оспариваю ваше решение, София Сергеевна, но все же твердо уверен, что в том случае вы действительно приняли чересчур жесткое решение. Вы пошли на поводу у своих эмоций. Виноват был только управляющий – он набивал свои карманы, игнорируя стандарты вашей компании.
– Согласна, – широко улыбнулась София. – Ты думаешь, я этого не учла? Я не так глупа, старик. Это был поучительный урок. Не для управляющего – он свое получил и так. Для всех остальных. Каждый должен знать, что случится, если он не будет превосходно выполнять свои обязанности. И не важно, управляющий он или простой уборщик. И теперь они трижды подумают, прежде чем учудить какую-нибудь глупость.
– Я понимаю, – кивнул Виктор. – Но все же считаю, что вы могли решить вопрос иначе, но с тем же результатом. Можно было показательно «казнить» управляющего или…
– Все, хватит! – строго приказала София. – Не разжигай опять эту бесполезную дискуссию. Я так решила, и на этом вопрос закрыт.
– Хорошо, София Сергеевна, – сдался Виктор.
– Так! – вдруг повысила голос девушка. – Вот ты старый прохвост! Опять увлек меня своей болтовней и увел от сути разговора.
София погрозила Виктору пальцем.
– Ладно, – не желая тратить свои силы и нервы, согласилась София. – Выполни просьбу отца. Пусть он отблагодарит его, если так хочет. Я предлагала ему деньги – он отказался. Может, у отца получится. А нет – да и хрен с ним.
– Я так и планировал, – на незримо тонкой грани сарказма и уважения к своей начальнице пробурчал Виктор.
– Отлично. А теперь займемся своими делами.
Девушка крутанулась на пятках и пулей выскочила из комнаты, не задев ни единого предмета. Виктор, как всегда, молча последовал за ней.
Глава 3
Рабочий день пролетел незаметно.
София и Виктор весь день провели в здании головного офиса, где и находилось их основное рабочее место. Ранее на этом месте стоял старенький, побитый жизнью захудалый отель в жалких, по современным меркам, три этажа – его и получил в наследство Сергей Францевич много лет назад. Позднее он был снесен
До нее компанией управлял Сергей Францевич. Но пару лет назад он передал свое место дочери, а сам сосредоточился на других сферах своего бизнеса. Он, как основатель компании, все равно являлся самым крупным акционером и входил в управляющий совет. По сути, именно они принимали все важные решения.
В обязанности Софии же входили поиски новых путей развития и презентации красивых проектов на собраниях совета директоров, а уже они, после долгих совещаний, давали или не давали свое добро на их воплощение. Если София получала одобрительный ответ, на ее плечи ложились все трудности, связанные с исполнением. Начиная от проекта здания и заканчивая тем, какого размера должны быть лампочки в номерах. Соответственно, именно она отвечала лично своей головой за каждый новый проект. И пока девушка ни разу не давала маху.
Кроме нее, в здании с первого по последний этаж работало больше тысячи человек. Люди были разделены на группы и этажи. И каждые занимались своим делом, попутно конкурируя с другими командами на своем этаже.
Компания имела собственные дизайнерские, инженерные и маркетинговые отделы, а также многие другие, с помощью которых можно было спроектировать и успешно открыть новый отель в любой точке страны.
Большую часть дня София и Виктор провели в своем общем кабинете, принимая различные рабочие группы, которые представляли свои идеи по усовершенствованию нового проекта Софии, находящегося на стадии разработки.
Последнее совещание затянулось.
Решение дизайнерской группы заинтересовало Софию, и девушка вцепилась в них мертвой хваткой. Она продержала всех чуть больше трех часов. Девушка въедливо терзала каждого, заваливая каверзными вопросами.
В десять с четвертью Виктор силой выгнал всех из кабинета, несмотря на довольно громкое возмущение своей начальницы. Все были вымотаны, даже София. Сама девушка в жизни бы не показала этого, продолжая работать до последнего, а вот группа из десяти человек всем своим видом демонстрировала, что больше не в силах выдать ничего путного: кто-то уже спал, уронив лицо на стопки бумаг, кто-то яростно стучал по лицу, пытаясь собраться с силами. Другие и вовсе обессиленно обмякли на своих местах, пронизывали молодую начальницу злобными взглядами.
Виктор все это лицезрел и принял волевое решение, несмотря на возможные последствия.
– Старый ты… – прошипела София, как только они остались наедине. – Столько еще нужно сделать, а ты всех распустил. Зачем? Я не устала!
– Вы, может, и не устали, а вот другие – да, – спокойно ответил Виктор.
– Работнички, блин! – огрызнулась девушка. – Ладно, давай следующих. Этими я завтра еще раз займусь.
– А-а-а… На сегодня все, София Сергеевна.
– Как?! – ужаснулась девушка, предпочитая проводить время на работе, где она была всегда в делах и кровь кипела в ее жилах, в отличие от скучного дома, в котором ничего не происходило. Даже несмотря на обилие персонала в нем, София чувствовала себя там неуютно, словно в тюрьме.