Обреченное королевство
Шрифт:
Отец приучил его не бояться мертвых и умирающих, и, хотя ему не нравилось грабить мертвых, его уж точно не стошнит. Он наклонился к первому паршенди, заметив нож. Вынув его, он поискал взглядом ремень, который держал наплечник на месте.
Ремня не было. Каладин нахмурился и потянул наплечник, пытаясь снять его. Кожа поднялась вместе с ним.
— Отец ветров! — воскликнул он. Проверив шлем, Каладин убедился, что он врос в голову. Или растет из головы. — Что это?
— Не знаю, — сказал Камень, пожимая плечами. — Похоже на
— Глупость, — сказал Каладин. — Они люди. А люди — даже паршмены — не могут выращивать доспехи.
— Паршенди выращивают, — сказал Тефт.
Каладин и остальные повернулись к нему.
— Не глядите на меня так, — с усмешкой сказал пожилой человек. — Я несколько лет работал в лагере, пока не стал мостовиком, — нет, клянусь штормом, я не собираюсь рассказывать вам, что произошло. Но солдаты часто говорили об этом. Паршенди выращивают свои панцири.
— Я знал несколько паршменов, — сказал Каладин. — В моем родном городе жила пара, они служили лорд-мэру. И никто из них не выращивал доспехи.
— Ну, это другой вид паршменов, — с усмешкой заметил Тефт. — Больше, сильнее. Они могут перепрыгивать через пропасти, клянусь Келеком. И они выращивают доспехи. Так оно и есть.
Больше спорить было не о чем, и они начали собирать то, что могли. Многие паршенди использовали тяжелое оружие — топоры, молоты, — и их не принесло сюда вместе с телами, в отличие от копий и луков алети. Но у них было несколько ножей и один красиво украшенный меч, находившиеся в ножнах на боку.
В юбках паршенди не было карманов, но к поясам трупов были привязаны мешочки. Впрочем, там находился только кремень, трут, точильный камень и другие необходимые воину вещи. Так что они, встав на колени, стали вытаскивать из бород драгоценные камни. В камнях были просверлены отверстия, позволяющие легко надевать и снимать их; заряженные Штормсветом, они светились, но не так ярко, как могли, если бы их огранили по-настоящему.
Наконец Камень вынул последний драгоценный камень из бороды последнего паршенди. Каладин взял один из ножей и поднес его поближе к факелу Данни, пытаясь понять, что на нем вырезано.
— Выглядит как глифы, — сказал он, показывая их Тефту.
— Парень, я не умею читать глифы.
О, точно,подумал Каладин. Но даже если это и глифы, то не те, которые он знает. Конечно, можно так нарисовать самый обычный глиф, что его будет почти невозможно прочитать, не зная в точности его значение.
В середине рукоятки находилась великолепно вырезанная фигура. Человек в доспехах, быть может, в Доспехах Осколков. Символ, выгравированный за ним, окружал его, поднимаясь из спины, как крылья.
Каладин показал его Камню, который подошел посмотреть, что такого интересного нашел бригадир.
— Предполагается, что паршенди — варвары, — сказал Каладин. — Дескать, у них нет культуры. Где
Камень пожал плечами. Каладин вздохнул, вернул нож в ножны и бросил их в мешок. Бригада собрала полные мешки доспехов, ремней, сапог и сфер. Каждый взял по копью, чтобы на обратном пути к лестнице использовать его как трость. Одно оставили Каладину, но он отдал его Камню. Каладин не доверял себе, опасаясь, что опять, бессознательно, им овладеет ката.
По дороге назад не произошло ничего, хотя небо потемнело и люди вздрагивали при каждом подозрительном звуке. Каладин сумел вовлечь Камня, Тефта и Данни в разговор. И даже Дрехи и Торфин сказали пару слов.
Благополучно достигнув первой расщелины — к облегчению бригады, — Каладин послал всех остальных вверх по лестнице, собираясь карабкаться последним. Камень ждал очереди вместе с ним, и, когда Данни полез вверх, оставив горца наедине с Каладином, высокий рогоед положил руку на плечо Каладина и тихо сказал:
— Ты хорошо работаешь. Еще несколько недель, и бригада твоя.
Каладин покачал головой.
— Камень, у меня нет нескольких недель. Мы мостовики. Если я не сумею завоевать их в ближайшие дни, большинство из нас погибнет.
Камень нахмурился.
— Не самая приятная мысль.
— Вот почему мы должны завоевать их сейчас.
— Но как?
Каладин посмотрел на висячую лестницу, сильно раскачивавшуюся. Только четверо могло лезть по ней одновременно, иначе она бы не выдержала.
— Встретимся после обыска. Пойдем на рынок.
— Хорошо, — сказал Камень, вставая на первую ступеньку, когда Безухий Джакс перебрался через край. — И что мы там будем делать?
— Мы собираемся испробовать мое секретное оружие.
Камень засмеялся, когда Каладин встал на ступеньку за ним.
— И что это за оружие?
Каладин улыбнулся.
— Ты не поверишь, но это ты.
Двумя часами позже, с первыми лучами фиолетового Саласа, Каладин и Камень шли обратно на склад леса. Солнце только что село, и многие мостовики уже собирались спать.
Времени не так-то много,подумал Каладин, делая знак Камню поставить свою ношу перед бараком Четвертого Моста. Большой рогоед поставил свою ношу рядом с Тефтом и Данни, которые, как приказал им Каладин, уже построили небольшой каменный круг, внутрь которого положили обрубки со склада, благо их мог брать любой, даже мостовик; кое-кто любил выстругивать из них фигурки.
Каладин достал сферу, для света. Камень принес с собой старый железный котел. Первая молодость котла давно прошла, и все равно Каладину пришлось выложить за него один осколок из денег за черный василек. Камень стал разбирать товары, которые лежали внутри котла, а Каладин добавил еще несколько кусков дерева в каменное кольцо.