Обреченное королевство
Шрифт:
Тефт встал на колени рядом с Каладином и перевернул тело, голову которого разбило при падении, и начал расстегивать ремни на броне трупа.
— Хочешь поговорить?
Каладин ничего не ответил.
Просто продолжай работать. Не думай о будущем. Не думай о том, что произойдет. Выживай. Не заботься и не отчаивайся. Живи.
— Каладин, — голос Тефта, как нож, вонзился в череп Каладина, заставив его вздрогнуть.
— Если бы я хотел поговорить, —
— Достаточно честно, — сказал Тефт. Он развязал последний ремень нагрудника. — Остальные смущены, сынок. Они хотят знать, что мы собираемся делать.
Каладин вздохнул и встал лицом к бригадникам.
— Я не знаю, что делать! Если мы опять попытаемся защитить себя, Садеас нас накажет. Мы приманка и должны умирать. Я ничего не могу сделать. Ничего. Надежды нет.
Бригадники ошеломленно смотрели на него.
Каладин отвернулся от них, встал на колени рядом с Тефтом и вернулся к работе.
— Вот, — сказал он. — Я им объяснил.
— Идиот, — тихо сказал Тефт. — Ты столько сделал и теперь хочешь бросить нас?
Бригадники вернулись к работе. Каладин уловил ворчание Моаша.
— Ублюдок, — сказал Моаш. — Я говорил, что это произойдет.
— Бросить вас? — прошипел Каладин Тефту.
Дай мне быть. Дай стать безразличным ко всему. По меньшей мере не будет так больно.
— Тефт, я провел много часов, пытаясь найти выход, но так ничего и не придумал! Садеас хочет, чтобы мы умерли. Светлоглазые всегда получают то, что хотят, — так устроен мир.
— И?
Каладин, не обращая на него внимания, вернулся к работе, стаскивая сапог с солдата, чья берцовая кость была сломана в трех разных местах.
— Ну, может быть, мы все умрем, — сказал Тефт, — но речь идет не о выживании.
Почему Тефт — один из всех! — пытается подбодрить его?
— Если не о выживании, то о чем? — Каладин наконец сумел снять сапог. Он перешел к следующему в линии и замер.
Мостовик. Каладин не знал его, но трудно было не узнать жилет и сандалии. Он лежал сгорбясь около стены, руки в стороны, рот слегка открыт, веки впали. На одной из ладоней кожи не было.
— Я не знаю о чем, — проворчал Тефт. — Но это удел труса — просто сдаться. Мы должны бороться. Пока в нас не вонзятся стрелы. Ты знаешь, «путь перед целью».
— И что это значит?
— Не знаю, — быстро сказал Тефт, глядя вниз. — Как-то раз слышал.
— Так говорили Падшие Сияющие, — негромко заметил Сигзил, проходя мимо.
Каладин поглядел в его сторону. Азианин поставил щит в общую кучу.
— Их девиз. По меньшей мере часть. «Жизнь перед смертью. Сила перед слабостью. Путь перед целью».
— Падшие Сияющие? — спросил Шрам, несший охапку сапог. — Кто упомянул их?
— Тефт, — ответил Моаш.
— Нет! Я только повторил то, что когда-то слышал.
— Но что это означает? — спросил Данни.
— Я же сказал — не знаю! — ответил Тефт.
— Быть может, один из их символов веры, кредо, — сказал Сигзил. — В Юлае есть группы людей, говорящих о Сияющих. И ждущих их возвращения.
— Кто хочет их возвращения? — спросил Шрам, прислоняясь к стене и скрещивая перед собой руки. — Они предали нас Несущим Пустоту.
— Ха! — сказал Камень. — Несущие Пустоту! Глупость низинников. Сказки для детей у лагерного костра.
— Они были, — сказал Шрам, защищаясь. — Это все знают.
— Все, кто слушал сказки, сидя вокруг костра! — со смехом сказал Камень. — Слишком много воздуха! Расслабляет умы. Но все в порядке — вы по-прежнему моя семья. Но очень тупая!
Тефт нахмурился, а все остальные продолжали говорить о Падших Сияющих.
— Путь важнее цели, — прошептала Сил с плеча Каладина. — Мне нравится.
— Почему? — спросил Каладин, становясь на колени и развязывая сандалии мертвого мостовика.
— Потому, — ответила она, как если бы и так объяснила достаточно. — Тефт прав, Каладин. Я знаю, ты хочешь сдаться. Но ты не можешь.
— Почему?
— Потому что не можешь.
— Нас заставили постоянно работать в расщелинах, — сказал Каладин. — Больше мы не можем собирать тростник и зарабатывать деньги. Значит, больше не будет ни бинтов, ни антисептиков, ни еды для вечерних посиделок. Работая с этими трупами, мы обязательно наткнемся на спренов горячки и станем болеть — если нас раньше не съест скальный демон или не смоет сверхшторм. И мы будем таскать этот проклятый мост, теряя человека за человеком, пока сама Бездна не провалится. Надежды нет.
Люди продолжали переговариваться.
— Падшие Сияющие перешли на другую сторону, — продолжал спорить Шрам. — Они запятнали свою честь.
Тефта как кипятком обожгло. Жилистый мостовик вскочил и, ткнув пальцем в Шрама, закричал:
— Ты, ты не знаешь ничего! Это было много лет назад. Никто не знает, что произошло на самом деле.
— Тогда почему все рассказывают одни и те же истории? — спросил Шрам. — Они бросили нас. Как светлоглазые бросили нас сейчас. Может быть, Каладин прав. Может быть, надежды нет.