Обреченное королевство
Шрифт:
Сзади металл гремел о металл, кричали солдаты. Он так устал, что даже не мог закрыть глаз. Он хотел только сидеть и глядеть в землю, всегда.
Рядом с ним устроился Тефт. Седой человек держал в руках водяную тыкву, на дне которой еще оставалось немного воды.
— Выпей, парень. Ты должен.
— Мы должны промыть раны других, — оцепенело сказал Каладин. — Я видел, у них царапины, и они должны…
— Пей, — настойчивым скрипучим голосом сказал
Каладин заколебался, потом выпил воду, горькую, как растение, из которого ее добыли.
— Где это ты научился лечить людей? — спросил Тефт. Некоторые из рядом сидевших мостовиков повернулись к ним.
— Я не всегда был рабом, — прошептал Каладин.
— То, что ты сделал, ничего не изменит, — сказал подошедший Камень. Массивный рогоед присел на корточки рядом с ним.
— Газ всегда заставляет нас оставлять раненых, которые не могут идти. Ссылается на приказ свыше.
— С Газом я справлюсь, — сказал Каладин, опираясь головой о камень. — Верните нож телу, с которого его сняли. Я не хочу, чтобы нас обвинили в воровстве. Потом, когда придет время возвращаться, я хочу, чтобы двое присматривали за Лейтеном, и двое — за Хоббером. Мы привяжем раненых к верхушке моста и понесем. Когда будем устанавливать мост над пропастью, надо будет быстро отвязать их, пропустить армию и потом опять привязать. И кто-нибудь должен будет вести Даббида, если его шок не пройдет.
— Газ не даст, — сказал Камень.
Каладин закрыл глаза, не желая больше спорить.
В этот день сражение длилось долго, и только вечером паршенди обратились в бегство, перепрыгивая пропасти на своих невероятно сильных ногах. Солдаты алети радостно заорали — они победили. Куколку, твердую как камень, еще не открыли, но ему нужно было заранее договориться с сержантом. Каладин заставил себя подняться на ноги и пошел искать Газа.
Газ выглядывал из укрытия за боевыми линиями. Он поглядел на Каладина одним глазом.
— Сколько из этой крови твоей? — спросил он.
Каладин оглядел себя, в первый раз сообразив, что весь покрыт коркой из темной шелушащейся крови, главным образом принадлежавшей тем, с кем он работал.
— Мы возьмем с собой раненых, — сказал он, не отвечая на вопрос.
Газ покачал головой.
— Те, кто не могут идти, остаются здесь. Приказ свыше. Не я это придумал.
— Мы возьмем их с собой, — сказал Каладин, не более громко и не более твердо.
— Светлорд Ламарил не согласится.
Ламарил был непосредственным начальником Газа.
— Ты пошлешь Четвертый Мост последним, вместе с ранеными солдатами.
Газ открыл рот.
— Мои люди пойдут очень быстро, — сказал Каладин, прерывая его. — И никого не задержат. — Он вынул из кармана последнюю сферу и протянул ее сержанту. — А ты ничего не скажешь, никому.
Газ, хмыкнув, взял сферу.
— Одна чистмарка? Ты думаешь, что это заставит меня так рисковать?
— Если ты не согласишься, — спокойно ответил Каладин, — я тебя убью и дам им убить меня.
Газ замигал от удивления.
— Ты никогда…
Каладин шагнул вперед и взглянул Газу в глаза. Наверное, покрытый кровью, он выглядел страшно. Газ побледнел, потом выругался, держа в руках сферу.
— Тусклая.
Каладин нахмурился. Он был уверен, что до начала бега сфера светилась.
— Твоя вина. Ее дал мне ты.
— Прошлой ночью эти сферы зарядили, — сказал Газ. — И их прислал казначей светлорда Садеаса. Что ты сделал с ними?
Каладин потряс головой, не в силах даже думать. Сил приземлилась ему на плечо, и он повернулся, чтобы идти обратно.
— Кто они тебе? — крикнул вслед ему Газ. — Почему ты заботишься о них?
— Это мои люди.
Он ушел, оставив за собой растерянного сержанта.
— Я не верю ему, — сказала Сил, оглядываясь через плечо. — Он может сказать, что ты угрожал ему, и пошлет людей, которые арестуют тебя.
— Может быть, — сказал Каладин. — Но я рассчитываю на то, что он хочет получить от меня больше взяток.
Каладин продолжал идти, слыша победные крики солдат и стоны раненых. Плато было усеяно трупами, лежавшими главным образом у края пропасти, около мостов, центров сражения. Паршенди — как всегда — бросили своих мертвых. Говорили, что, даже одержав победу, они не забирали убитых. Люди привозили назад тела мостовиков и солдат и сжигали их, посылая их души в послежизнь, где лучшие из них будут сражаться в армии Герольдов.
— Сферы, — сказала Сил, все еще глядевшая на Газа. — Непохоже, что можно рассчитывать на них.
— Может быть, да. Но может быть, и нет. Я видел, как он смотрит на них. Ему нужны деньги, которые я даю ему. Возможно, я ошибаюсь, давая ему возможность оставаться на плаву. — Каладин тряхнул головой. — То, что ты сказала раньше, чистая правда — во многих делах на людей нельзя положиться. Но если и есть что-то, на что можно рассчитывать, то это жадность.