Обреченные души и сангрия
Шрифт:
Она поправила цепочку на шее, инфернус был скрыт под ее свитером.
— Я не знаю, как это будет выглядеть, но спасение Эзры точно будет ритуалом. Нам нужно уединенное место, где мы сможем установить круг Демоники. Ты сможешь найти для нас такое?
Я выпрямила спину.
— Да. Это я могу.
— Если там уже есть круг, это сэкономило бы нам время.
— Предоставь это мне.
Она быстро попрощалась и убежала искать Амалию, оставив меня одну в полутьме угла паба, мои мысли кипели. Я не могла помочь с гримуаром, но теперь у меня была работа:
Если бы только я знала, где начинать искать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я решительно ударила кулаком по ладони, развернулась, решив присоединиться к Эзре и Аарону у бара… и в кого-то врезалась. Я отпрянула и схватилась за спинку стула. Жертва столкновения лишь немного покачнулась.
Я посмотрела на нее.
— Эй, Сабрина. Откуда ты?
— Оттуда? — она кивнула на группу Феликса, слабо улыбаясь.
Мой радар гадалок посылал дрожь по спине. Светлые волосы Сабрины были стянуты в неровный хвост, и ее макияж состоял из подводки, туши и, может, блеска для губ — обычно она выглядела готовой к фотосессии, так что что-то было не так. Если добавить ее бледную кожу и то, как она с тревогой хмурилась, даже когда улыбалась, это тут же вызвало у меня тревогу.
Когда она в последний раз была на взводе так, она пробралась в гильдию во время запрета выходить из-за непривязанного демона, чтобы предсказать мою судьбу. Она не только предсказала, что Эзра, Аарон и Кай покинут меня — и, может, умрут — но и предсказала, что я изменю их судьбы одним решением.
— Как ты? — начала она, ее попытка общаться была испорчена тем, как она пристально смотрела на мое лицо. — Ты говорила с Эзрой?
Ее вопрос звучал невинно, но я избегала этой темы любой ценой — то есть, темы чувств. В последний раз у нас был серьезный разговор, и она предупредила меня, признаться Эзре, пока не поздно.
— Да, — с неохотой призналась я. — Я сказала ему, что люблю его. Эм… точнее, написала.
— Ты написала ему?
— Что за возмущенный тон? Он не возражал. И мы поговорили по телефону.
— Так вы теперь пара?
— Эм… нет. Это… сложно. Это… кхм… — я утихла, что-то в выражении ее лица вызвало новую дрожь на моей спине. — Сабрина, ты что-то знаешь?
Ее лицо побледнело сильнее обычного.
— Нет! То есть, я… карты… не говорят точно, но… порой я что-то вижу, — неуверенно закончила она.
Что она видела? Я не хотела спрашивать, ведь могла так дать ей ответы, которых у нее не было.
— Я думала… может… — она сцепила ладони, — погадать тебе?
Она только что дала мне способ отказаться. Я не могла дать ей угадать тайны Эзры.
— Эм, может, в другой раз, Сабрина.
— О, — она расстроилась. — Я понимаю. Я… вернусь к своей команде.
Вина била по моему животу, когда она отвернулась, и я чуть не отвлеклась на свои тревоги, чуть не пропустила то, как она подняла ладонь к лицу. Я поспешила за ней, поймала ее за запястье и повернула
Слеза, которую она не успела вытереть, скатилась по ее щеке.
— Блин, Сабрина, — я пристально разглядывала ее лицо. — Что такое?
— Ничего, — я не сдвинулась, ждала ответа, и она переминалась. — Это просто карты… Я знаю, что тебе не нравится гадание, и я старалась игнорировать это, но у меня появились сны, и я просто… но все хорошо! Тебе не нужно это гадание.
Она выдавила улыбку, ее храброе лицо испортили дрожащие губы.
Блин.
Я привыкла считать, что мифики управляли магией — маги с их стихиями, волшебники с их старательно созданными заклинаниями, алхимики с их зельями — но я видела достаточно, чтобы понимать, что не вся магия была такой. Загадочная сила, которая давала Сабрине магию, существовала не в ней, и она была просто проводником.
Я обвила рукой ее узкие плечи, увела ее в дальний угол бара и усадила на стул.
— У твоих карт еще послание для меня? — я опустилась на стул рядом с ней. — Это не твоя вина, но мне не нравится, что это всегда плохая новость.
— Это все равно сбудется, — отметила она. — Карты могут помочь подготовиться. Для того они и есть — принести понимание, чтобы, когда наступят испытания, ты была к ним готова.
Она была права. Карты не были причиной бед. Они были ранним предупреждением, и было бы глупо игнорировать то, что могло мне помочь — и всем — выжить в грядущем.
— Ладно, — я взяла себя в руки. — Сделаем это.
Она посмотрела на меня, слезы блестели на ресницах. А потом она полезла в свою сумочку. Вытащив колоду, Сабрина развернула черный шелк на ней. Золотой узор на картах сверкал, пока она быстро тасовала их. Через минуту она собрала колоду ровной стопкой, протянула ее мне.
Я стала тасовать. Карты скользили в ладонях, их края давили на кончики моих пальцев. Ощущение карт отвлекло меня от всего. Паб потускнел вокруг меня. Шумные разговоры стали далеким гулом. Мои глаза закрылись, но я не помнила, как сделала это.
— Что у тебя в сердце, Тори? — шепот Сабрины донесся до моих ушей, смешиваясь с шорохом карт, который поглотил мое внимание. — Сосредоточься на этом. Пусть это наполнит тебя.
Что было в моем сердце? Ответ был простым: Эзра. Разум заполнили мысли о нем, о культе, который изменил его жизнь, о его прошлом и неясном будущем, об Этерране и их слившихся духах, о том, как спасти его, пока не стало поздно.
Теплые нежные ладони накрыли мои, колода была между моих пальцев. Сабрина направила карты на стол.
— Раздели колоду.
Я с закрытыми глазами сделала это.
— Тяни карты. Столько, сколько хочешь.
Я вытащила первую карту, и она пропала из-под моих пальцев. Я вытащила еще и еще. Еще две. Когда я коснулась колоды снова, я не ощутила желания тянуть еще карты.
— Открой глаза, Тори.
Я открыла их, и свет с шумом паба ударили по мне, как пощечина. Я быстро заморгала, растерявшись, словно пришла в себя из транса. Странно. Я еще так себя не ощущала во время гадания.