Обреченные на смерть

Остер Джерри

— Стейси тоже поставил мне условие, — сказала Мария. — Он сказал, что мы должны подождать до того времени, когда он будет зарабатывать столько же, сколько зарабатываю я. А я сказала ему, чтобы он сходил с этим условием в сортир. Мужчины очень слабовольные люди. Они постоянно нуждаются в поддержке. Мы должны вести их за собой, открывать им глаза на мир, держать их за руку и одновременно пинать ногой в зад.

— Но они строят из себя таких умников, — сказала Энн, — делают вид, что они такие деловые. Они дают понять, что знают о нас все, а на самом деле они ни черта не понимают в нас. Вот почему я ненавижу Фрэнки Крокера.

Мария засмеялась:

— Да, ты ненавидишь

Фрэнки Крокера.

— Я понимаю, когда он говорит: «Нет на свете никого лучше друга моего». Это вполне безобидно. Это даже колоритно. Но я ненавижу его снисходительность. Вечерняя ванна. Ты знаешь этот его прикол?

Мария заговорила мягким, как соболья шерстка, голосом Фрэнки Крокера:

— Снимем напряжение. Пришло время каждой работающей женщине расслабиться и забыть все неприятности… Стейси обычно приходит домой, когда Фрэнки говорит о ванне, — продолжала она уже своим голосом. — Иногда, если я захожу к нему после работы, он дает мне прослушать эту передачу в записи. У Фрэнки идиотский вкус.

— Он такой самонадеянный. Этот тип воображает, что проникает в наши ванные, моет нас, вытирает, мажет кремом. Ему хотелось бы помахивать своим членом перед нашими лицами, только он боится говорить об этом.

Марию позвали, она махнула рукой — мол, сейчас приду.

— Моя мать боится, что мы со Стейси будем ссориться. Не заводись из-за этого Фрэнки Крокера. Он просто пижон. Я желаю счастья тебе и Джо. Он очень порядочный человек. И мио гуапо.

— Джо называет меня гуапо, когда у меня неприятности. Он научился этому слову от тебя. Он думает, что если он будет говорить, как король племени мумбо-юмбо, то это успокоит меня.

Мария уже собиралась уходить, но вдруг взяла руки Энн в свои и пожала их.

— Я хотела бы побыть с тобой наедине после того как мы вернемся с островов. Но уже сейчас я хочу сказать, что мне очень нравится твоя новая работа. Я знаю, что ты колебалась относительно того, идти тебе на телевидение или нет. Я понимаю, что нелегко работать вместе с Самантой Кокс…

Энн засмеялась:

— Нелегко? С Самантой?

— … но я думаю — то, чем ты теперь занимаешься, быстрее доходит до людей и играет более важную роль в их жизни, чем то, что ты делала, когда работала в редакции журнала. Мне особенно понравилась твоя передача о Квинтине Давидофф. Сильная вещь.

— Квинтина Давидофф. Всеобщий объект внимания. Ты считаешь, что это из-за ее имени?

— Это многообещающая передача.

Энн кивнула. Она поцеловала новобрачную в щеку.

— Спасибо тебе за эти слова. Рада была их услышать, Фелисидадес. А теперь иди к ним.

* * *

— Привет.

Энн смотрела на отражение Каллена в зеркале, но не поворачивалась лицом к самому Каллену.

— Что-то не в порядке с компьютером?

— Два детектива убиты. Лютер Тодд и Дженни Свейл из отдела по борьбе с хищениями воздушных грузов. Убийца — заключенный по имени Элвис Полк. Кража в аэропорту имени Кеннеди, совершенная там в прошлом месяце, очень похожа на ту, что была там же пару лет назад. Полк укрывал краденое. Детективы везли его в аэропорт из тюрьмы и обратно, так как он дал понять, что готов сотрудничать и назвать кое-какие имена.

Он говорил как полицейский. Обычно он не говорил так, когда находился не на службе. Полицейских то и дело убивали.

— Извини. Ты знал их?

— Нет.

— Тебе нужно идти?

— Не сейчас. У меня встреча в пять часов.

— Они употребляли наркотики?

— Я не знаю. Это выясняется в полицейском управлении.

— Дело серьезное.

Он

был гуапо, черт возьми. До пяти часов у нее было еще достаточно времени, чтобы отвезти его домой и наехать на него как следует. Именно это она и хотела сделать. Но она знала, что этого не произойдет. Его левая рука была сжата в кулак и касалась левого бедра. Это означало, что у него болит бедро, а болело оно потому, что сто сорок три дня назад (но кто вел счет дням?) его ранили в бедро. Оно болело постоянно, и из-за этого у него возникали проблемы с эрекцией. Он находился в постоянном напряжении из-за этих болей, и только его член был вял и расслаблен.

— Где Элвис Полк достал пистолет?

— Это не был пистолет Тодда или Свейл. Полк выбросил их из машины на одной из проселочных дорог в графстве Рокланд. Их оружие оказалось при них. Он только взял машину Свейл и обувь Лютера.

— Его туфли?

— Кроссовки.

Энн взяла его руку в свои и пожала ее.

— Извини меня за все. И за то, что я действовала тебе на нервы.

— Все из-за этих бракосочетаний.

— Из-за работы. Но сейчас не время говорить об этом.

— Давай поговорим лучше о твоей работе, чем о мертвых полицейских.

Энн повернулась к нему лицом. Теперь он не видел своего отражения в зеркале.

— Люди считают, будто я страдаю из-за того, что мне приходится работать с Самантой. Но Саманта мне нравится. Она — звезда, а я в некотором роде актриса. Тут все в порядке. В действительности я страдаю из-за того, что мне изо дня в день приходится посещать дома разных людей. Для этого нужно одеваться соответствующим образом и играть определенные роли. Это не то же самое, что брать интервью для журнала. Нельзя больше носить джинсы, футболки, кроссовки. Нельзя сидеть, закинув ноги на письменный стол, с блокнотом на коленях, ковырять в носу, если появится такое желание, поправлять трусики и целый день или даже неделю работать над статьей. А когда статья готова, можно отправиться в кино или театр. Нет, теперь я выхожу в прямой эфир и должна без всякой подготовки четко и ясно выражать свои мысли перед миллионами телезрителей.

Мне никогда не приходилось отвечать на такое огромное количество писем. Меня завалили письмами после передачи о Квинтине Давидофф. Один ветеран в журнале «Ньюс» сказал мне, когда я только еще начинала там работать, что если я получу пару писем от читателей по поводу моей статьи, то вправе буду сказать, что я «завалена почтой». И он был прав. Но с телезрителями у меня непосредственный контакт. Я чувствую их. Даже в те вечера, когда мы не выходим в эфир, телефоны в студии раскаляются добела. Люди высказывают свои мнения по поводу той или иной передачи. Они опровергают, спорят, поправляют, соглашаются. Все это очень утомительно, — Энн посмотрела на часы. — Можем мы еще немного потанцевать перед тем как уйдем отсюда? Или это будет непристойно?

— Я так и не поговорил со Стейси, — сказал Каллен. — Пойду к нему. Есть какие-нибудь новости о Квинтине?

Энн покачала головой:

— Нет. Квинтина по-прежнему мертва.

Глава 3

— Когда я стану президентом, обязательно издам указ о том, чтобы раз в год люди приходили на работу в плавках и купальниках. Все. Босс и разносчик газет. Директор и хранитель музея. Мэр и метеоролог. И делаться это будет не с целью провокации и не ради развлечения, а для того, чтобы сбить с людей спесь и уравнять их друг с другом. Всякий тогда увидит несовершенство своего ближнего, равно как и свое собственное. Все будут после этого лучше относиться друг к другу.