Обреченные на вымирание
Шрифт:
Он аккуратно вел машину по узким улочкам. «Тойота» тяжело, как крейсер на волнах, раскачивалась на неровностях, кренилась на поворотах. До слуха доносился плеск бензина и бренчание канистр. Я боялся нарушить молчание, ждал, пока первым заговорит Андрей. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, то и дело, бросал взгляд на зеркало заднего обзора. От спокойствия, развязной беспечности не осталось и следа. Несмотря на работающий кондиционер, с его лба градом лил пот.
Я разделял его беспокойство. Помимо воли взгляд не отлипал от бокового зеркала. Слишком просто все получалось. Не были те верзилы похожи на джентльменов, не могли они отпустить нас живыми и еще с бензином. Особенно тот,
Тем временем Андрей выдернул отвертку, отбросил динамик, зашарил в полости двери. Вытащил пистолет, сунул за пояс, затем одну за другой извлек гранаты.
– Михалыч, - сказал он жестким голосом, - посмотри магазины. Думаю, они пустые.
Я отсоединил от калашникова рожок - пусто. Поднял автомат Андрея, повторил операцию - ничего.
– Ни одного патрона, - сказал я, - и в бардачке магазина нет.
– Суки, - прошипел Андрей, рассовывая гранаты по боковым карманам брюк. Затем извлек из-под торпеды два магазина, протянул мне, - поменяй.
Что я не замедлил сделать.
– Положи калаш мне на колени, свой держи наготове, но с предохранителя не снимай.
Я выполнил. В предчувствии беды сердце бешено колотилось, по щекам катился пот, в животе все сжалось и занемело. Андрей заметно нервничал, все чаще трогал автомат рукой, словно от прикосновения к оружию ему становилось спокойнее.
– Михалыч, скоро придется повоевать. Вспомни, чему тебя учил. Не психуй и главное, не бздехай.
Мы без приключений покинули город, и теперь мчались по прямой, как струна дороге, прорезавшей пустыню до горизонта. Никаких машин с преследователями не наблюдалось. Скоро вообще перестали попадаться какие - либо автомобили. Напряжение постепенно спадало. Я стал думать, может и правда все по-честному. Спокойно доехали до перекрестка, свернули на грунтовую дорогу. Лицо Андрея выражало крайнюю сосредоточенность, морщины не сходили со лба, брови изогнулись штормовыми волнами, глаза хищно блестели.
Грунтовка постепенно источилась и началась тряска. Андрей остановил машину между двумя скальными выступами. Отколовшаяся глыба ограничивала объезд слева каменной гребенкой.
– Михалыч, - заговорил Андрей, - гони магазин обратно. Как приедешь, сразу набей себе. А сейчас быстро садись за руль и чеши к самолету. Дай я только пару канистр сгружу, а потом дуй не оглядываясь.
– Что случилось? Погони же нет, - недоумевал я.
– Туда смотри. Мы не успеем заправить птаху и упорхнуть.
Я посмотрел в сторону, куда указывал Андрей. Из-за хребта поднималось пыльное облако.
– Погоня?
– простонал я. Сердце больно взбрыкнуло и гулко заколотилось.
– Она самая, в какой-то канистре маячок. Искать некогда. Как приедешь загружай канистры. Но сначала залей в баки хотя бы литров пятьдесят. И заряди калаш. Если останется время, переливай бензин из цистерны в освободившиеся канистры и поглядывай в мою сторону. Я тебе подам сигнал - из окна буду махать футболкой, заводи моторы и будь готов взлетать. Ну а если не увидишь футболки, улетай.
– Что ты такое говоришь? Я без тебя не полечу.
– Делай, как сказал. Все будет пучком.
– Но, ты…, как же ты?
– он уже меня не слушал. Распахнул дверь, схватил автомат, запасной магазин и выскочил из машины. Сам не зная, что творю, перелез на водительское сиденье, захлопнул дверь, включил передачу и уставился в зеркало заднего вида. Андрей сдернул с кузова две канистры крикнул:
–
Я опустил ручник, нажал на педаль акселератора. Машина рванулась, выбрасывая из-под колес фонтаны песка. Через пятнадцать минут я был уже возле самолета. Вылез из кабины и услышал далекий взрыв. В том месте, где оставил Андрея, к небу поднималось черное облако дыма. Донесся стрекот автоматных очередей. Первую драгоценную минуту я стоял в растерянности, моргал и не знал, с чего начать: то ли заливать канистры в бак, то ли заряжать магазин, то ли переливать цистерну? Наконец, схватил АК и бросился к самолету, где на полу у люка лежал вскрытый цинк. Не сделал и трех шагов, как вспомнил, Андрей велел сначала залить бензин в бак, резко развернулся, кинулся обратно к машине. Запрыгнул в кузов, бросил автомат, схватил по канистре в руку и поспешил к лашке.
Пот щипал глаза, тек по щекам, шее, ладони взмокли. Вовлеченный в водоворот событий, я поддался ажитации. Близкая опасность заставила действовать быстрее, но в то же время страх и нервозность сковывали движения, делали их судорожными. «Не успею. Все к чертям. Нас убьют» - вопил внутренний голос.
Руки тряслись, канистра стучала по заливной горловине, бензин расплескивался, тек по нагретому корпусу, тут же испарялся. От резкого синтетического запаха першило в горле. Пот ел глаза, я почти ослеп, не было возможности его стереть.
Из-за спины доносились выстрелы и взрывы. Божешь ты мой. Наконец, я залил три канистры. Без роздыха, весь мокрый, принялся через задний люк впихивать оставшиеся емкости в самолет. Из груди рвались сиплые хрипы, горячий воздух обжигал легкие, тело пылало жаром, вся футболка потемнела от пота. С каждым подъемом канистры становились все тяжелее. От страха по телу волнами расходилась слабость, оно гудело от напряжения.
Выстрелы не смолкали. В какой-то момент показалось, что накал боя спал. Но через минуту снова послышался взрыв и яростный стрекот автоматов. Изнемогая от усталости, я закинул в самолет последнюю канистру. Оставалась цистерна. Трясущимися от перенапряжения руками, подкатил ее к краю кузову, развернул и открыл вентиль. Под прозрачную струю с желтым оттенком подставил пустую канистру. Воздух вокруг горловины поплыл испарениями.
Наполнил четыре канистры, когда стрельба вдруг прекратилась и над пустыней повисла мертвая тишина. Я закрыл кран, выпрямился и пристально вгляделся в горы, откуда должен был показаться автомобиль с развивающейся на ветру футболкой. «А если победили те? Что тогда? Если есть маячок, то он спрятан в одной из канистр. Они знают, где я», - горячая волна испуга прокатилась по телу. Отметая скверные мысли, я затащил наполненные емкости в люк, плюнул на оставшийся в цистерне бензин, забрался в сиденье пилота. Моторы завелись с пол-оборота. Вспомнил о пустом магазине, но уже ничего не стал предпринимать, боялся пропустить момент, когда на горизонте появится машина.
Поднимая облако пыли, словно подбитый самолет, приближалась черная точка. С каждой секундой она увеличивалась. Я прибавил обороты и положил руку на рычаг тормоза. Что там? Нет, не показалось. Над машиной в струях ветра полоскалась футболка. Сердце рванулось и радостно затрепетало. «Этот, чертяга, уделал всех монстров, всех качков и страшил! Один!!! Ну, Андрюха, ну…». Машина неслась на бешеной скорости. Схлынула волна первой радости, в груди шевельнулся червячок беспокойства: к чему такая спешка? Погоня? Сомнительность ситуации заставила меня крепче сжать рычаг и пристальнее вглядываться в приближающийся автомобиль. Взгляд метался от машины к шлейфу, который сносился ветром на восток. Ничего сквозь пылевую завесу разглядеть не удавалось.