Обреченные выстоять. Мужские расказы
Шрифт:
– Лёха, а ты не переживай особо-то – живы, и слава Богу, у многих и этого нет.
– Да я привык уже, чего тут переживать? Гнобит только, что до конца дней своих по колодцам придётся шастать – это ли жизнь? А так сидел бы я сейчас на кухне в своей берлоге, ругался бы с Люськой, ворчал на бабу Свету – вечно надымит папиросами на всю квартиру: ей уже под девяносто, а пыхтит, как паровоз.
– А ты курил?
– Да попробовал пару раз – ничего интересного, лучше стакан водки накатить. А ты?
– Нет, наверно. Да и где бы теперь на это еще деньги
– Это точно. У меня тут, кстати сказать, от батона немного осталось, – он достал из кармана куртки кусок батона, завернутый в целлофановый пакетик, – перекусим, может?
– Давай, – с благодарностью согласился Семён и подсел поближе.
Батон пах выпечкой, и его приятно было ощущать у себя во рту, тем более в контрасте с окружающей плесенью.
– А ты что всё молчком да молчком? Или думаешь, мне не понять?– спросил Алексей, жуя свой кусок.
– Ничего я не думаю. Это в тюрьме за жизнь трепятся, а мы вроде как на свободе. У тебя своё, у меня – моё.
– Типа как в Библии?
– Типа как на воротах Бухенвальда.
Помолчали. Вдруг Семён сам начала рассказывать:
– Я сам с Ельца – слыхал о таком, на Азовском море? Семь лет назад подался на заработки на Дальний Восток, повертелся в коммерции одно время во Владике (там тоже море), потом перебрался в Хабаровск. Женился, дочь родили, японскую машину купили – с этим там вообще просто. Хабаровск – купеческий такой, размеренный, коммерсантов много. И все доверчивые, как дети. Во Владивостоке не так. В плане, что коммерции больше, но люди зубастее – ты им ступню, а они по колено оттяпают – акулы, одним словом. Там и с квартирой тяжелее. Устроился сперва страховым агентом, но не клеилось особо, через полгода на продукты питания перешел.
Ещё не так давно был территориальным представителем одной крупной московской конторы. Вернее, офис и завод у них в Красногорске. Работа-то в принципе не пыльная: развивай клиентскую базу по рынкам да торговым центрам, собирай заявки на бакалею, пересылай в головной офис, потом товар приходит, ты его встречаешь, организовываешь доставку, работаешь с претензиями – в общем, если язык на месте, а не там, где обычно у тебя, Лёха, то можно зарабатывать приличные деньги. А чем больше зарабатываешь – тем выше потребности. Тут ещё кредиты на всех обрушились – бери-не-хочу-всё-равно-возьмёшь. Богадельня по всей стране, в общем. Через два года мы уже оформили ипотеку на "вторичке"…
– Это что?
– "Вторичка"-то? Это всё, что не новостройка. Дешевле, да и банки под них легче на кредитование идут. Но сам понимаешь – не в голой же да разбитой квартире жить? Нужен ремонт, нужна мебель…
– Да? То-то она нам теперь прямо-таки необходима.
– Теперь… да что теперь! Год назад и теперь – это как две разные жизни. Если ты только одеколон советский пил и заборы на дрова разбирал в свём Озёрске, или где там… – то, собственно, какая тебе разница: там же прозябать или здесь, в коллекторе? Поменял шило на мыло. А свобода с деньгами, да в бизнесе… Тоже палка
– Денег много у тебя было?
– Лёха, деньги сами по себе – это бумага с картинками. И много этих бумаг или мало – тоже относительно, это, может, для тебя важно. А для деловых людей важна в первую очередь перспектива – как эти бумажки обернуть, чтоб они приросли сами по себе, как снежный ком. Это игра, в какой-то степени.
– Только в колодце в неё не особо-то поиграешь.
– Да уж, тут точно не развернуться.
– А ты, видать, не за тот конец свою палку держал, когда бумажки с картинками ворошил.
– Не тем? – повторил Семён. – Верно, не тем. Кредитов понахапал, сделал ремонт, прикупили мебели, а тут… компания закрыла представительство – логистика с запада на Дальний Восток им стала дорого обходится, местные производители тоже засуетились, поднялись, цены посбивали… а тут ещё этот кризис – новую работу не найти практически, все издержки сокращают, от балласта избавляются. Полная засада, короче. Чтобы не потерять квартиру, продал машину, даже мебель по объявлению за полцены спихнул – новую! Всё думал – пронесёт…
Семён замолчал, уставившись в потолок.
– Не пронесло?
– Я должен был собрать дебиторку с мелких клиентов и переслать в головной офис.
– Что это такое?
– Ну… клиентам поставили товар в долг, они за него рассчитываются постепенно, по договору, или на реализацию кому-то выставили… разные варианты по отсрочке платежей бывают.
– А ты с них деньги собрал и… того?
– Вот именно – "того". В Красногорске только через два месяца хватились, да и то случайно: одна из моих клиентов была в Москве, и зашла в бухгалтерию за сверкой. По её данным, долг за товар сто тысяч, а по бумагам фирмы – сто пятьдесят. Начали проверку по всем моим клиентам, прислали паренька из коллекторского бюро…
– Сантехника что ли?– не понял Лёха.
Семён покосился на него, но объяснять не стал:
– Вроде того, с большими кулаками и связями в ОБЭПе и местном УФСБ.
– Бил?
Семён усмехнулся:
– Теперь не бьют, всё культурно. За квартиру я уже досрочно рассчитался к тому времени, но по другим долгам… думал, кредитами в других банках перекинуться, но эти лавочки к тому времени уже тоже прикрылись, да на меня спустили информацию по централизованным каналам… В общем, приперли к стенке конкретно – передавай им квартиру за долги. А как? Там ведь жена, дочь. Я не мог придти домой и сказать – вот, мол, давайте выметаться, закредитовался я. А те напирают – посадим, дескать, упираться если будешь. "О семье подумай, они ж не в крепости у тебя" – намекали так, что типа найдут другой способ воздействия. Оставалось только петлю на шею – тогда отстали бы. Да и то – предприятие себе на убытки мои долги спишет, и дело с концом, а коллекторы – те не-ет, там ребята непробиваемые. Да и живой я им нужен был. А нет человека – нет проблемы. Без меня к семье не сунулись бы – это же не 90-е.
Конец ознакомительного фрагмента.