Обреченные

Кейт Лорен

— Ты права, — согласилась Люс, покосившись на Майлза. — Попробуем отвлечься. Можем пойти пройтись…

— Слишком опасно.

Взгляд Шелби метался по сторонам.

— Или посмотреть кино…

— Слишком бездеятельно. Мысли начнут расползаться.

— Эдди что-то говорил о футбольном матче в обеденный перерыв, — вмешался Майлз.

Шелби выразительно постучала себе по лбу.

— Тебе что, напомнить, что я по уши сыта парнями из Прибрежной?

— Настольные игры…

И тут глаза Шелби

загорелись.

— Как насчет игры в жизнь? Скажем… в твои прошлые жизни? Можем снова заняться выслеживанием твоих родственников. Я тебе помогу.

Люс закусила нижнюю губу. Проникновение в давешнего вестника всерьез пошатнуло ее душевное равновесие. Она все еще была сбита с толку, измучена эмоционально, и это пока даже не касалось ее отношения к Дэниелу.

— Ну, не знаю… — протянула она.

— Ты имеешь в виду, продолжить то, чем она занималась вчера? — уточнил Майлз.

Шелби покрутила головой, разминая шею, и гневно уставилась на мальчика.

— Ты все еще здесь?

Майлз подхватил свалившуюся на пол подушку и швырнул в Шелби. Девочка отбила «снаряд» обратно, похоже, сама впечатлившись собственной скоростью реакции.

— Ладно. Майлз может остаться. Талисман лишним не будет. К тому же нам может пригодиться кто-нибудь, кого можно толкнуть под автобус. Верно, Люс?

Люс прикрыла глаза. Да, ей до смерти хотелось побольше узнать о своем прошлом, но что, если это окажется так же трудно проглотить, как и вчерашнюю порцию? Даже с Майлзом и Шелби рядом ей было страшно пробовать снова.

Но затем ей вспомнился тот день, когда Франческа со Стивеном перед всем классом заглядывали в вестника из Содома и Гоморры. Потом остальные ученики дрожали, а Люс все думала: видели они эту жуткую сцену или нет, не имеет ни малейшего значения — это все равно уже произошло. Совсем как ее прошлое.

Ради всех прежних себя Люс не могла отступиться теперь.

— Давайте сделаем это, — сказала она друзьям.

Майлз дал девочкам пару минут на переодевание, и они снова встретились в коридоре. Но затем Шелби отказалась идти в лес, где Люс призывала вестников.

И не надо на меня так смотреть. Зарю только что похитили, а в чаще темно и жутко. Знаете ли, мне вовсе не хочется оказаться следующей.

Тогда Майлз заявил, что Люс полезно потренироваться в призыве вестников где-нибудь еще, скажем, в комнате общежития.

— Только свистни, и пусть они прибегут, — предложил он. — Преврати вестников в своих собак. Ты же сама этого хочешь.

— Но я не хочу, чтобы они начали тут крутиться, — возразила Шелби, обернувшись к Люс. — Не прими на свой счет, но девушки любят уединение.

Люс это вовсе не задело. Вестники не переставали преследовать ее, вне зависимости от того, призывала она их или

нет. И ей не больше, чем Шелби, хотелось видеть этих незваных гостей в своей комнате.

— Главное в обращении с вестниками — продемонстрировать власть. Это как дрессировать щенка. Нужно просто дать ему понять, кто здесь главный.

Люс склонила голову набок.

— С каких это пор ты знаешь столько всего полезного насчет вестников?

Майлз залился краской.

— Может, я и не всегда прилежен на занятиях, но кое на что все же способен.

— Так что? Ей нужно просто стоять и звать? — спросила Шелби.

Люс встала посреди комнаты на соседский радужный коврик для йога и припомнила наставления Стивена.

— Давайте откроем окно, — попросила она.

Шелбй вскочила и подняла раму широкого окна, впустив в комнату порыв свежего морского воздуха.

— Отличная мысль. Так гостеприимнее.

— И холоднее, — добавил Майлз, натягивая на голову капюшон толстовки.

Затем они оба уселись на кровати, глядя на Люс так, будто она была актрисой на сцене.

Девочка зажмурилась, пытаясь не обращать на это внимания. Но вместо теней и их призыва она могла думать только о Заре — насколько та перепугалась прошлой ночью и как, должно быть, чувствовала себя даже сейчас, вместе с семьей. Она оправилась после дикого происшествия на яхте, но это уже куда серьезнее. И виной тому Люс. Ну ладно, Люс и Дэниел, приволокший ее сюда.

Он все твердил, что привез ее в более спокойное место. Теперь девочка задумалась, добился ли он этим хоть чего-то — помимо того, что Прибрежная школа стала опаснее для всех остальных.

Громкий вздох Майлза заставил Люс открыть глаза. Она посмотрела на угол над окном, где крупный угольно-серый вестник жался к потолку. Поначалу он выглядел так, словно мог бы оказаться обычной тенью от напольного светильника, который Шелби задвинула в угол, когда занималась йогой. Но затем начал расползаться по потолку, пока вся комната не стала выглядеть так, словно ее покрыли слоем краски. Он оставлял за собой холодный, дурно пахнущий след выше головы Люс. Вне ее досягаемости.

Вестник, которого она даже не призывала — в котором могло таиться… да что угодно, — дразнил ее.

Девочка беспокойно вздохнула, вспомнив, что Майлз говорил ей о власти. Она сосредоточивалась, пока у нее не разболелась голова. Лицо покраснело, а глаза напряглись так, что ей едва не пришлось отступиться.

Но затем вестник сжался, соскользнув к ногам Люс, словно рулон ткани. Прищурившись, она разглядела меньшую, пухлую и бурую тень, парящую над крупной и более темной, повторяющую ее движения, как воробей мог бы лететь следом за ястребом. А ей-то что понадобилось?

— Невероятно, — прошептал Майлз.