Обреченный мир
Шрифт:
Как будто до сих пор было недостаточно плохо, появились симптомы простуды: в горле драло, в носу хлюпало, уши заложило. И начинало морозить. Только воспаления легких не хватало. Тогда — все, Саян один не управится.
В аптечке были надежные противопростудные средства, но, чтобы они наверняка подействовали, рекомендуется постельный режим. Может, остановиться, поставить палатку, переодеться в сухое, отогреться? Этот дождь не может идти вечно, не удержит небо столько воды.
Нет, нельзя, надо ехать. Остановка — это смерть.
В конце концов, решилась. Приподняв тент, чтобы
Воспаленное горло обожгло, как кипятком, перехватило дыхание… Кое-как придя в себя, обнаружила, что сидит на земле, а над ней стоит Саян с канистрой в руках. Очень удивленно спросил:
— Зачем ты пила это?! Это же пища для твоей машины, так?!
— Это… вроде очень крепкого вина, — пробормотала Оксана, поднимаясь. — Это я грелась так…
Саян на секунду задумался и осторожно отхлебнул из канистры. Сморщился, крякнул, прохрипел:
— Крепкие у вас вина. Их нельзя пить слишком часто.
Медицина не признает спирт за лекарство. Ну и зря: у Оксаны почти сразу отступили симптомы простуды — горло почти не болело, уши не заложены, носом можно дышать. В голове шумит, но терпимо, легкое опьянение. Впрочем, тяжелого опьянения Оксана пока что не испытывала, похмелья тоже. В мире Ненависть, если тебе нет двадцати одного года, достать выпивку гораздо труднее, чем на Земле.
А чутье, вместо того, чтобы притупиться, усилилось, лучше предупреждало о топких местах. Которых действительно много, пришлось сильно петлять. Но все равно, едут быстрее.
Вот что ухудшилось, так это координация движений и реакция. Знала, что надо сворачивать, знала куда, но, что называется, не вписалась, опять забуксовали. Да крепко так увяз байк, выше середины колес. Вытолкнуть вперед не удалось, сколько Саян не тужился.
Байк, кажется, тоже устал, явно упала мощность двигателя. И тон изменился, покашливание слышалось. Такое впечатление, что в бак залит не чистый спирт, а разбавленный раза в два-три.
Маловероятно, чтобы вода попала в бак и спирт разбавила, скорее дело в другом: спирт окисляется в двигателе кислородом из атмосферы, а в ней сейчас воды больше, чем воздуха. Плохо дело.
Саян взялся толкать спереди, и вытолкнул. С первой попытки. Оказался не готов к удаче — рухнул в грязь.
И Оксана не готова оказалась, не сообразила вовремя нажать тормоз, байк пролетел метров двадцать и снова увяз.
Будь трезвая — успела бы остановить машину. А может и нет, может не смогла бы нажать тормоз от холода. И трезвой плохо, и пьяной плохо. Хотя пьяной лучше — во-первых, страхи отступили, во-вторых, чутье обострилось, в-третьих, простуда ушла и не так холодно. Выпить, что ли еще спирту? Тут чутье взбунтовалось — от еще одной дозы выпивки Оксана вообще рулить не сможет. Нельзя сейчас расслабляться.
Подошел Саян, непонятно ругаясь, снова стал толкать байк, пока Оксана газовала. Выбрались, в этот раз успела остановиться. Но, пока Саян залазил на пассажирское место, колеса опять увязли. Опять толкать. Уже ни отчаяния не злости не было — смешно стало. За Оксаной и Саян рассмеялся, истерически.
Кое-как выбрались из очередной грязевой ловушки, Оксана попробовала
Забуксовали уже в который раз, и вдруг увидела: слева по курсу светились две пары огоньков.
Повела рулем, и фара высветила двух собак. Желтоглазов черной масти — это их глаза блестели. Стоят, и смотрят. Не самые крупные экземпляры, но все равно огромные, страшные, зубастые… Испуганно крикнула:
— Саян!
Хотя чем случайник поможет? Самострел однозарядный, а собак две… разве что стальными снежинками своими…
А Саян и не подумал вступать в бой против собак, вместо этого что-то радостно крикнул. Собаки быстро подбежали к байку. Не ринулись в атаку, а всего лишь торопливо приблизились, при этом отчаянно виляли хвостами.
— Боги на нашей стороне! — выдохнул Саян. — Надо их покормить.
— Ой… А у нас только лепешки, они, по-моему, фруктовые…
— Желтоглазы едят фрукты.
Приподняли тент, Оксана достала из багажника лепешку, разломила. Как дать ее собакам, не в грязь же бросать? Может, положить на землю что-нибудь? А что?
— Протяни, они не укусят, — посоветовал Саян. Он возился с веревкой — остатком той, с помощью которой форсировали реку на плавучем причале. Мысль ясна — упряжь делает.
Оксана протянула половинки лепешки, собаки аккуратно взяли зубами, устроились, положив угощение на лапы, принялись за еду.
Все-таки, страшноватые твари — большие и черные. Из-за мощных лап и коротких морд похожи на медведей, но хвосты длинные, баранкой, и уши острые. Оксане уже приходилось видеть изображения желтоглазов, эти собаки всякие бывают — похожие на овчарок, лаек, дворняг. Вот таких, медведеобразных, не попадалось.
По черной шерсти струилась вода, местами в ней запутались травинки — видимо, собаки в каком-то стогу от дождя прятались. Едят неторопливо, с достоинством, не по-собачьи как-то.
Доели в аккурат, когда упряжь была готова. Вернее — две упряжи, по одной на собаку. Саян привязал веревки к рулевой стойке, и собаки ловко впряглись. Самостоятельно, без помощи скользнули в сложное переплетение.
Оксана сомневалась, что будет от желтоглазов толк, но — зря. Саян отдал команду, Оксана газонула, собаки налегли — и байк легко выскочил из грязи, покатил вперед. Упряжь провисла, но собаки прибавили скорости, уже не тянули байк, просто бежали впереди. Нет, не просто бежали — выбирали дорогу, у них отлично получалось. Вначале Оксана поворачивала, куда собаки, но вскоре обнаружила, что можно отпустить руль, упряжь-то к нему привязана, вот и поворачивает байк за желтоглазами. Знай, только на педаль дави. И почти не буксовали, а если даже начинали колеса в грязи проскальзывать, собаки резко наваливались и выдергивали байк. Отличная скорость, как для распаханного поля в нелетную погоду.